знала, кто отправитель. Андрей. Он любил посылать цветы, считал, что они помогают ему казаться этаким светским повесой. Но по его букетам невозможно было ничего прочитать — ведь он поручал заказывать цветы секретарю, а сам даже представления не имел, что они там послали. Андрей всеми силами старался поддерживать имидж Пушкина от кинематографа, но при этом был лишен поэтического дара и поэтому подпускал таинственности. В большинстве случаев это срабатывало. Да что говорить, года два эти чары действовали и на Анну. «Было бы чудесно снова увидеть тебя. Андрей», — гласила открытка. «Ну уж нет, — подумала Анна. — Этого я не допущу».

Ее разместили на втором этаже, в просторных апартаментах, где имелось все необходимое. Спальня, гостиная, ванная (нечто в духе фильма «Калигула»). Утопленная в пол мраморная ванна буквально требовала пенных оргий. Выхода во внутренний дворик на втором этаже (и какого черта французы называют его первым?!) не было, чтобы туда попасть, нужно было спуститься. Зато окна выходили на расположенный внизу обширный бассейн, а еще из них открывался завораживающий вид на сады и горы. Каждый сад — чуть ли не гектар земли, обнесенный каменной стеной. Она разглядела сохранившиеся в саду шпалеры, увитые виноградом. Виноградники давным-давно распродали, но Анна вполне могла вообразить, что они все еще здесь, представить, как они мягко стелются по склонам холма.

В лицо ей ударили солнечные лучи, и она даже сама поверила, что улавливает аромат лаванды. Эти места — сущий рай на земле, и Анна на краткий миг задумалась, почему же так и не приобрела себе домик где-нибудь поблизости. Всякий раз, приезжая на фестиваль, она влюблялась в эти места, но прекрасно знала, почему так и не обзавелась здесь недвижимостью. Дело в том, что она насмотрелась на других актеров, которые в отличие от нее купили здесь дома, и знала, чем это обычно оборачивается. Ты разглагольствуешь о том, как здесь замечательно, каким отдохнувшим ты себя чувствуешь среди этих красот, но так ни разу сюда и не приезжаешь. Лос-Анджелес — вот где кипит жизнь, вот где вершатся сделки, там твое окружение, и все ожидают от тебя, что и ты будешь торчать там безвылазно.

Весь Голливуд толкует о прелестях Европы, но стоит только прожить в Европе чуть дольше положенного — и на тебя начинают поглядывать как на иностранца, будто ты полностью сменил приоритеты (что соответствует действительности). Они хотят, чтобы ты был так же одержим и напуган, как они сами, иначе как они смогут тебе доверять? Если человек предается праздности в своих виноградниках, вряд ли он готов идти на компромиссы и пребывать в вечной тревоге, как того требует статус звезды. Черт побери, да они вообще не хотят, чтобы ты чувствовал себя счастливым, и любая попытка достичь этого состояния воспринимается как жирный кукиш, который ты демонстрируешь системе. Им нужно, чтобы тебе постоянно чего-то не хватало — любви, славы, наркотиков, денег — да в сущности не важно чего. Главное, пока у тебя остается какая-то отчаянная неудовлетворенная потребность, они могут махать приманкой у тебя перед носом, как морковкой перед осликом. А если попытаешься спрятаться от них — твои усилия ни за что не окупятся.

Пока Шпандау распаковывал чемоданы, в дверь постучали, а потом в проеме показалась голова Анны.

— Как впечатления?

— Что-то прислуги маловато. Еще бы человек десять — и было бы в самый раз, — сказал он.

Она скользнула в комнату, подошла к окну и выглянула на улицу.

— Неплохо. Но у меня вид лучше.

— Вы же звезда.

— Верно, — сказала она. — Я же звезда.

Он продолжил разбирать вещи. Анна подобрала одну из книг. «Кровь и гром» Хэмптона Сайдса.

— Из жизни ковбоев?

— Угу.

— Мне говорили, что вы участвовали в родео.

— В порядке борьбы с застенчивостью.

Она рассмеялась.

— Да уж, живо себе представляю… Боже, с детства не видела родео. Когда-то отец брал нас с собой посмотреть. А в каком виде соревнований участвовали?

— Ловля бычка на лассо. Плюс скачки на необъезженной лошади.

— И что, добились каких-нибудь успехов?

— Нет.

Она пристально посмотрела на него.

— Слушайте, если вы за каким-то хреном хотите вернуться домой, возвращайтесь. Билет у вас есть. Я вас в заложниках не держу. Мне просто пришла в голову дурацкая мысль, что вы получите удовольствие от поездки.

— Я здесь нужен не больше, чем хряку соски, — признался Шпандау. — Вы же слышали Виньона. Я ведь по-французски ни бум-бум. Просто смешно.

— Вы здесь, потому что я так захотела. Вы здесь, потому что на меня это действует успокаивающе.

— Все правильно. Вы же звезда.

— Да пошли вы… — не сдержалась Анна. — Каких слов вы от меня ждете? Что я чувствую себя в безопасности, когда вы рядом? Что мне приятно ваше присутствие, потому что я боюсь, мне плохо и я устала от окружающих меня людей, которым нельзя доверять, которых я не уважаю и не хочу видеть? Хорошо, да, я рада, что вы здесь. Я хочу, чтобы вы были рядом.

— Поэтому вы просто выписали чек, и вот я здесь.

— Ладно, отлично! Если дело в деньгах, я вычеркну вас из ведомости и можете сами расплатиться за свой номер. Это хоть немного потешит ваше мужское эго, а? Послушайте, я от этого не внакладе. Если уж я ввязалась в это дерьмо, я хоть могу себе позволить, чтобы рядом был человек, который мне симпатичен.

— Мне здесь нечего делать, Анна, — сказал он.

— Ваша работа — обеспечивать мою безопасность, так? Ну вот, с вами я чувствую себя в безопасности. Миссия выполнена. Так чего же вы ноете?

— Был хоть один случай, чтобы вы не добились своего? — спросил Шпандау.

— Нет, — ответила она. — Значит ли это, что вы остаетесь?

— Не знаю. Да, может быть.

— Я же говорила, что вас ко мне тянет.

— Вы так думаете?

— Как осу на варенье. Вы еще скоро со мной переспать захотите — это только вопрос времени.

— По-моему, это звучит как сексуальное домогательство на работе.

— Домогательство — это если бы вас не обуревали те же мысли. В противном случае это всего лишь зов природы.

— Этого не будет, Анна. Я не завожу романов с клиентками.

— Все правильно. Вы — бессердечная машина.

Она послала ему воздушный поцелуй и удалилась. Шпандау невольно улыбнулся — все-таки она произвела на него впечатление. А потом продолжил разбирать чемодан.

ГЛАВА 2

Первая встреча членов жюри должна была состояться на следующее утро в отеле «Карлтон». Франц приготовил легкий завтрак, но Анна не смогла впихнуть