– Ой, простите, пожалуйста. – Виктор наклонился ко мне: – Нам нельзя мешать приключениям Супермена.

– Кого?

Он махнул рукой:

– Неважно.

Тем временем Дулси сдавала позиции. Она застряла в заколдованном круге: трижды посылала мяч в дальний левый угол, и трижды соперница отвечала ей ударом в ту же зону, но еще с большей подкруткой. Я не понимала, зачем Дулси противник, если цель игры – из раза в раз повторять один и тот же удар.

– Они вымотались, – сказал Виктор. – Похоже, я все-таки успею закончить работу. Вы не против?.. – Он указал большим пальцем на кресло.

– Да, пожалуйста.

Он направился к портфелю, но на полпути остановился и щелкнул пальцами:

– Черт. Ручка. – Он долго переводил взгляд с мальчика на меня, с мальчика на меня, будто завяз в том же бесполезном ритме, что и Дулси. – У меня к вам огромная просьба. Не присмотрите за малышом?

– Ой, а я не умею… (Мальчик был полностью поглощен чтением. Он лежал на животе, болтая ногами в воздухе и стукаясь пятками.) Но с ним, похоже, проблем не будет.

– Вы очень добры. – Виктор потрепал сына по голове: – Слушайся мисс Конрой. Я вернусь через десять минут.

Так мы с мальчиком остались одни.

Чтобы не стоять у него над душой, я постаралась увлечься происходящим на корте, а за ним следила краем глаза. Громко чиркая туфлями, Дулси металась от стенки к стенке, точно крыса в клетке, а Аманда Йеил лавировала вокруг. Сквош – спорт клаустрофобный и однообразный, я не понимала, как его можно воспринимать всерьез, но для Дулси и матери мальчика не было ничего важнее победы. Они боролись до последнего за каждый мяч, который еще можно было отбить, пыхтя и отдуваясь между ударами. Ничего элегантного в этом не было. Я попыталась вновь углубиться в чтение, но не могла сосредоточиться. Затем я вспомнила, что должна приглядывать за Джонатаном.

Он по-прежнему лежал на ковре и листал комикс. Я подошла поближе и села в кресло.

– А ты разбираешься в этой игре?

Извернувшись, мальчик бросил на меня взгляд. Помотал головой и снова уткнулся в комикс.

– Может, я чего-то не понимаю. Не знаю, как ты, но, если бы мне предложили побегать час-другой внутри большой коробки с деревяшкой в руке, я бы покрутила пальцем у виска. (Мальчик не слушал.) Взрослые иногда ведут себя странно, правда? (Мальчик заерзал, будто его раздражал мой голос или ему натерли брюки.) Хочешь, почитай вслух, я не против. Я никогда раньше не слышала об этом Супермене. Что в нем такого супер?

Джонатан поднялся на колени.

– Может, он сам стирает и гладит свою одежду?

– Нет! – в ужасе воскликнул ребенок. – Это же глупо!

– Может, он смотрит тебе в глаза во время разговора?

– Нет, но он стреляет лазерами из глаз.

– Ого. Какой опасный. – Я улыбнулась; мальчик глазел на меня с открытым ртом – не прикидываюсь ли. – Ну, тогда он, наверное, открывает перед дамами дверь. Дарит им на день рождения цветы.

– Да нет же, он не поэтому супер. – Мальчик просиял. – Смотрите. Сейчас я вам покажу. – Он сел в кресло рядом со мной и положил комикс на подлокотник. На обложке приплюснутыми объемными буквами было написано: “Супермен”. Мускулистый белокурый атлет в красно-синем трико швырял своего двойника (только с темными волосами) в телефонный столб. Над ними был заголовок: “Захватывающая история в трех частях: суперзлодей с Криптона!” – Который с черными волосами – это настоящий Супермен. А тот, второй, только притворяется.

– Какой же он супермен, если его впечатали в столб, – сказала я.

– Это потому что Калл-Экс тоже сильный. Вот он… – Мальчик ткнул пальцем в лицо блондина. – Вначале мы думаем, что он и есть Супермен и что Супермен стал плохим. Он там здания рушит и все такое, и из-за него все обижаются на Супермена, но потом он снимает маску, и мы видим, что это Калл-Экс, а он из Кандора, это такой город на родной планете Супермена. Он хочет отомстить Супермену за то, что папа Супермена украл изобретение его отца. Но это на самом деле неправда. – Джонатан сглотнул. – Хотите, я покажу вам, как он про это узнал?

– Конечно. Ты меня заинтриговал.

Мальчик придвинулся поближе. Его волосы пахли лавандовым мылом, которое раскладывали у нас в каютах. На макушке виднелись хлопья перхоти. Я представила, как зачесываю набок его растрепанную челку: приятно ли это и сделает ли его похожим на отца? Мальчик с энтузиазмом излагал сюжетные перипетии, водя пальцем от кадра к кадру и выкрикивая реплики персонажей, белыми облачками вылетавшие у них изо рта. Читал он отлично, даже длинные слова вроде “признания” и “одиночества” и странные названия вроде Зениума, – впрочем, это могло объясняться тем, что некоторые сцены он выучил наизусть.

– Смотрите, здесь Супергёрл заходит в Крепость одиночества и пытается вытащить его пинцетом! Глупо, да? Но мне нравится. И что она может видеть очень-очень-очень маленькие предметы. По-моему, как раз на следующей странице Супермен придумывает план, как их спасти. Или нет… подождите… А, вот.

Судорожно листая страницы, он тараторил еще несколько минут, пока на балкон не поднялся его отец.

– Стрельнул у стюарда в лифте, – пояснил Виктор, показывая мне серебристую ручку. – Я обещал ее вернуть, но пусть сначала себя покажет. Вдруг это ручка моей мечты? – Тут он заметил раскрытый перед нами комикс. – О господи, простите. Он докучал вам этим своим доктором Телексом и Крепостью чего-то там?

– Не Телекс, а Калл-Экс, – поправила я. – Сын Зелл-Экса.

– Верно! – воскликнул мальчик. – Видишь, пап. Я же говорил, это интересно.

Виктор скрестил руки на груди.

– Ну, спасибо, мисс Конрой, услужили. Стоило мне отлучиться на минутку, и вы тут же переметнулись во вражеский стан. – Он подошел к перилам и взглянул на корт. – А там что происходит? Не знаете?

– Боюсь, мы немного отвлеклись. – Я откинулась на спинку кресла. – Должна сказать вам, этот суперзлодей с Криптона интереснее турнира по сквошу. Правда, Джонатан?

– Ага, – ответил мальчик, разглаживая страницы. – В сто раз.

Его отец обернулся, на лице тревога пополам с усмешкой.

– Они все еще играют. Похоже, Дулси ее порвет.

– Вот и Калл-Экс так же думал на вершине горы, – сказала я. – Рано радовался.

Виктор уставился на меня поверх очков:

– Неплохо он вас обработал. Меня и не было-то всего ничего.

Я хотела в знак солидарности взъерошить мальчику волосы, но передумала и просто похлопала его по плечу.

– Он вел себя безупречно, – сказала я, вставая. – Вы с женой молодцы.

Мои слова его очень тронули.

– Да… Спасибо огромное. В смысле, нам-то он всегда нравился.

Мяч все громче щелкал о стены. Я посмотрела на корт: Аманда так вспотела, что сквозь футболку просвечивали бретельки бюстгальтера, Дулси в кровь разбила коленку. Если они не сбавят обороты, то вряд ли продержатся долго. Кожа у обеих блестела, лица были пунцовыми, как у пары старых боксеров с картины Бернарда Кейла.

– Если честно, я стал проводить с сыном слишком мало времени, – продолжал Виктор. – Поэтому мы здесь. Я подумал, раз уж работа снова зовет меня в Нью-Йорк, на этот раз поедем все вместе, устроим себе каникулы. Джонатан никогда не путешествовал дальше Ханстантона[36]. – Он заговорил тише, но взволнованнее: – Может, поэтому он так зациклился на планете Криптон. Мэнди считает, что комиксы мешают ему социализироваться.

– А вы что думаете? – спросила я, разглядывая