Шрифт:
Закладка:
Ольга Александровна вышла из подъезда… «Волга» постояла минуту с небольшим и медленно тронулась в объезд квартала.
Остановив машину на противоположной от Дома культуры стороне улицы, Константинович предупредил:
«Ее ведут двумя группами. Одна действует практически открыто. Видишь, Боря, синий «форд»? Там три человека засели, двое, думаю, сейчас войдут за Ольгой Александровной в кинотеатр».
Два мужика и в самом деле вышли из автомобиля, потопали к крыльцу.
«Вторая группа действует скрытно. Обрати внимание на белую Газель с тонированными стеклами».
Неприметная Газель остановилась на стоянке у служебного входа. Если говорить по-чесноку, не попади Борис внутрь генерала-контрразведчика, белый микроавтобус он обязательно упустил бы из виду. Газель подъехала гораздо раньше, чем на площади появилась Леля. Водитель в серой кепочке сразу же раскрыл газету, сигаретным дымом в окошко задымил…
Картина была настолько обыкновенной и беспечной, что Боря попался б в полицейские лапы, не дойдя до бабушки!
«Что будем делать, Константиныч? Оба входа перекрыли».
«Не дрейфь, сынок. Расслабься».
Привычно подчиненное носителю генеральское тело выбралось из салона. Покрутило головой. Направилось к магазину сантехники, расположенному в угловом доме возле светофора.
Завянь впервые ощущал себя полноценным, добровольным пассажиром. Как будто ехал в удобном мягком купе, разглядывал пейзажи сквозь окно…
Чуднейшее мироощущение! Непередаваемое, слегка зыбкое и головокружительное.
Лев Константинович перебежал на другую сторону переулка. Одновременно вынул из кармана портмоне, отслюнявил три тысячные купюры и, подойдя к небольшому грузовому фургону с рекламным предложением сантехники и грузоперевозок на бортах, заговорил через раскрытую дверцу с водителем:
– Здорово, друг. Свободен?
Немолодой шофер отложил кроссворд, поглядел на приличного дяденьку с показательно зажатыми денежками в руке. Почесал карандашом за ухом.
– Да вроде бы пока… Тебе – надолго?
– Не. Только реквизит перевезти. Вон, видишь Дом культуры? Мне нужно несколько коробок с костюмами переправить. Не далеко, за час управимся.
– За ча-а-ас, – набивая цену, протянул водитель. – Я как бы тут не загораю…
– Добавлю, – солидно произнес Лев Константинович и пошел в обход капота.
Запрыгнул на сиденье. Добавил к купюрам еще одну тысячную бумажку, водиле протянул.
Тот хмуро поглядел на денежку, насупился. Но взял.
Перед Львом Константиновичем на приборном щитке под стеклом лежала желтая бейсболка с логотипом сантехнического магазина. Потапов лихо, без спроса, нацепил ее на лысину:
– А халат рабочий, дружище, есть?
– Да вроде как… – в той же жадноватой манере протянул водитель.
– Одолжи, а? Я доплачу. Химчистка костюма дороже встанет.
Хитрый шоферюга оценил костюм. Согласился, что дороже. И за пятьсот рублей приодел Константиновича в халатик канареечного цвета с фиолетовой рекламной блямбой на спине.
Под руководством контрразведчика фургон встал у служебного входа, отвернувшись от Газели мордой. Лев Константинович сказал водиле:
– Жди, приятель. Я тут мигом.
– Я вроде как…
– Каждая лишняя минута простоя – десять рублей плюс к задатку! Врубай, дружище, счетчик.
Водитель разулыбался щедрому клиенту, за кроссвордом потянулся…
Лев Константинович выпрыгнул на асфальт. Одернул халат, поглубже натянул бейсболку.
В поле видимости засевшей в Газели наружки он попадал лишь на мгновение. Скукожив плечи и скособочив физию, Лев Константинович сделал несколько шагов до служебной двери… Боковым зрением опытно засек внимательные лица в темноте салона «Газели»… Проскочил за дверь.
– Добрый день. Вера Дмитриевна предупредила, что сегодня привезут реквизит из Вахтанговского? – поинтересовался у бабушки вахтерши за конторкой.
– Да вроде нет, – приподнимая очки на лоб, удивилась охранница глубоко пенсионного возраста.
– Ну как же! – картинно огорчился смершевец. – Из Вахтанговского театра, Ольга Александровна договорилась… Я специально через пробки ехал!
– Так вы идите! Они сейчас в малом зале репетируют! И Вера Дмитриевна уже два часа как здесь.
Константинович галантно приподнял бейсболку:
– Мерси, мадам, за понимание.
И споро потрусил по разветвленным коридорам очага культуры. «Борис, я руковожу наблюдением, ты передвижением, иначе заплутаем».
«Налево к лестнице. Потом направо».
Лев Константинович повернул к лестнице, снял с головы бейсболку с длинным козырьком и осторожно выглянул из-за угла.
Возле конторки бабушки-вахтерши уже стоял неприметно серый господин. Интересовался чем-то.
– Дак это из Вахтанговского! – донесся до слуха уверенный голос охранницы. – Какие-то костюмы для постановки привезли.
Топтун еще о чем-то спрашивал, бабушка пожимала плечами.
«Уходим, Боря, – скомандовал Лев Константинович. – В репетиционный зал нельзя…»
«Я туда и не собирался, – оборвал Борис. – Поднимаемся по лестнице, первый пролет, поворот направо. Дальше – к гримеркам».
Лев Константинович прислушался и выдохнул свободнее: от выхода донесся глухой хлопок служебной двери, – филер потопал на стоянку. Вахтерша-бабушка прикинулась перед органами опытным цербером, чего-то убедительно насочиняла.
Длинный полутемный коридор со множеством дверей. Снимая на ходу канареечный халат, Борис толкал одну дверь за другой – повсюду заперто. Дошел почти до выхода к кулисам основного зала, наткнулся на незапертую.
На легкий скрип дверных петель повернулась щедро накрашенная актриса-любительница. Девушка сидела перед зеркалом, торопливо шлепала на щеки грим – вишневые румяна. Судя по надетым на ноги лаптям и юбке из холстины, давали что-то из крестьянской жизни.
– Вам кого? – не отвлекаясь от процесса, произнесла пейзанка.
– Добрый день, барышня, – галантерейно приосанился Лев Константиныч. – Простите за вторжение.
– Вам – кого? – с нажимом повторила девушка.
– Я старый друг Ольги Александровны. Хочу сделать ей сюрприз. Вы мне не поможете?
Упоминание имени Лели мгновенно изменило атмосферу: с невнимательно небрежной, на полную гостеприимства. Барышня-крестьянка отложила баночку с румянами, садиться предложила.
– Видите ли, сударыня, – доверчиво, по-стариковски, глядя на пейзанку, велеречиво объяснялся генерал, – я хочу сделать Ольге Александровне сюрприз. Вы не могли бы, милая, отнести Оленьке записочку. Ничего не говоря обо мне, это сюрприз! Я хочу быть для нее приятной неожиданностью…
В результате хитрых объяснений, генерал заполучил бумажку и нацарапал на ней несколько строк:
«Уважаемая Ольга Александровна.
Я близкий друг Вашего внука. Нам необходимо встретиться и поговорить.
Жду Вас в гримерке. Прошу не показывать волнения.
Мобильный телефон и сумочку, пожалуйста, оставьте в репетиционном зале.
За Вами наблюдают».
Лев Константинович вчетверо сложил бумажку, протягивая ее девушке, смущенно улыбнулся:
– Здесь личное, сударыня. Рассчитываю на вашу скромность.
Молоденькая девчонка покраснела даже под белилами-румянами, цапнула записку и не удержалась от укола:
– Могли бы и не предупреждать, – повела плечом. – Я не читаю чужих писем…
– Я полон восхищения, мадмуазель!
Понукаемый генералом взгляд постоянно тянулся к зеркалам гримерки. Лев Константинович ходил по узкому проходу между креслиц и бдительно прижмуривался. Не хотел встречать кумира с разбалансированной зеркалами психикой! Кружил, сновал, но всюду – натыкался. Блестящие под лампами поверхности подхватывали и множили его фигуру из любого положения. Манили поглядеться.
Завьялов сжалился:
«Да
