Шрифт:
Закладка:
Профессору Ширрену тяжело сознавать себя русским подданным? Это ясно выражено в его словах. А мы, пишет М. П. Погодин, «ничего не имеем против этого чувства: насильно мил не будешь». Но кто же мешает оставить русское подданство? Можно, например, пойти, куда угодно, «на все четыре стороны» и «в чем мать родила»…
Что, собственно, Карл Ширрен и сделал: он покинул Россию и уехал в Германию. В 1874 году он стал профессором Кильского университета, потом – его ректором. Он умер в 1910 году, а в годы нацистской оккупации Латвии немецкая администрация переименовала одну из центральных улиц Риги в Carl-Schirren-Strasse.
Карта остзейских губерний
* * *
Курляндская и Эстляндская губернии по территории были самыми маленькими в России, за исключением губерний Царства Польского. Население Эстляндской губернии (413724 человека в 1897 году) было меньше всех других губерний Европейской России, за исключением Архангельской и Олонецкой. Некоторые губернии юга и востока России превосходили весь Прибалтийский (Остзейский) край не только по площади, но и по населению.
Но зато это был полноценный выход к Балтийскому морю, и три гавани края принадлежали к числу первоклассных: Рига – изначально, а Ревель (ныне Таллин) и Либава (ныне Лиепая) – с 1870-х гг., то есть со времени соединения их железными дорогами с внутренними губерниями.
Глава двадцать первая
Прибалтийские государства в начале XX века
Немецкое влияние в Прибалтике в течение всего XIX века (особенно в первой его половине) было фактом, признаваемым русской властью. Но в начале XX века власти уже были сильно обеспокоены усилением экспансионистских настроений в правящих кругах Германии по отношению к прибалтийским губерниям. У центрального правительства возникли сильные подозрения и в сепаратизме самой Прибалтики – особенно из-за связей основанных там прибалтийско-немецкими политиками «немецких обществ» с организациями пангерманистов, отстаивавших идею политического единства германской нации на основе этнической, культурной и языковой идентичности.
Чтобы предотвратить усиление подобных настроений, власти старались предпринимать меры по ослаблению немецкого влияния в регионе.
Знаковой в этом смысле стала анонимная статья, опубликованная в феврале 1908 года в общественно-политической и литературной газете «Окраины России», с которой ознакомился император Николай II. Он указал на нее председателю Совета министров и министру внутренних дел П. А. Столыпину.
В статье шла речь о «засилье инородцев» в администрации прибалтийских губерний и о том, что прибалтийские немцы якобы способствовали росту отчужденности края от России.
Желая противодействовать этому «засилью», П. А. Столыпин предписал руководителям различных ведомств назначать на высокие должности в прибалтийских губерниях преимущественно русских. Необходимость такого кадрового подхода он мотивировал тем, что обязанность местной администрации состоит в охране «интересов русской государственности» на окраинах.
Однако, как отметил Столыпин, правительство вовсе не имело намерения полностью закрыть национальным меньшинствам доступ к местным административным должностям. Просто теперь назначение «инородцев» должно было напрямую зависеть от их лояльности власти и государству, дабы перекрыть путь разного рода сепаратистам.
Генерал-губернатор Прибалтики А. Н. Меллер-Закомельский
На это тут же последовала ответная реакция «на местах». В частности, планы правительства вызвали неожиданно резкую критику со стороны А. Н. Меллер-Закомельского, занимавшего тогда пост генерал-губернатора в Курляндской, Лифляндской и Эстляндской губерниях. Вместо того, чтобы принять распоряжения Столыпина как руководство к действию, он вступил с ним в полемику. Он заявил, что авторы статьи в газете «Окраины России» мало осведомлены о местных делах, и их освещение прибалтийской жизни проведено с предвзятой точки зрения, а русские не могут быть «хозяевами» в пограничных местностях, «населенных издавна инородцами».
Никаких угроз, считал А. Н. Меллер-Закомельский, интересам государства в прибалтийских губерниях не существует, а намеченные правительством мероприятия могут лишь ухудшить ситуацию. По его мнению, колонизация Прибалтики русскими переселенцами не даст ожидаемых результатов, поскольку русские «ополячиваются и онемечиваются, то есть подчиняются лучшей в культурном отношении народности».
Он также высказался против обеспечения землей исключительно православных арендаторов, так как это может еще более обострить аграрный вопрос в Прибалтике. Он заявил, что отстранение от службы немецких чиновников, знающих языки и условия жизни местного населения, при недостатке русских чиновников, способных к службе, дестабилизирует обстановку, и все это чревато социальными потрясениями. Плюс, заявил барон Меллер-Закомельский, новые потрясения могут лишь усилить прогерманские настроения среди прибалтийских немцев. Якобы если правительство допустит повторение смуты 1905 года, немцы окончательно бросятся в объятия Германии – «для спасения своей жизни и имущества, так как там порядок и сила, чего у нас нет и вряд ли скоро будет».
Местное русское население, среди которого имелись и социал-демократы, и революционеры, казалось Меллер-Закомельскому не вполне политически благонадежным. Столь же неблагонадежной барон считал и большую часть местных чиновников.
В целом, барон Меллер-Закомельский «затруднялся» отдавать какие-либо распоряжения, которые бы способствовали поставленной Столыпиным цели усиления «русского элемента» в крае. А раз так, то он просил о более конкретных указаниях по этому вопросу.
Подобный взгляд на правительственную политику в прибалтийских губерниях вызвал недовольство П. А. Столыпина. На полях письма барона он с возмущением написал: «Презрение ко всему русскому в этом письме просто возмутительно!»
16 марта 1908 года Столыпин написал Меллер-Закомельскому:
Изъясненное письмо Ваше приводит меня к убеждению в том, что Ваше Высокопревосходительство неправильно истолковали истинное значение моего к Вам обращения и действительную цель посылки к Вам копии корреспонденции «Из Прибалтийского края». Означенная статья была препровождена к Вам не для подробного ее разбора и обсуждения, и не для того, чтобы все рекомендуемые ее автором меры были немедленно и в полном объеме приведены в действие, так как затруднительность осуществления многих из них не подлежит сомнению. Однако я считал полезным, чтобы главный начальник Прибалтийского края ознакомился с содержанием той статьи об этом крае, на которую Его Императорскому Величеству угодно было обратить свое особое внимание и основная мысль коей – о необходимости поднятия в крае русского влияния – вполне совпадает с правительственными взглядами на этот предмет.
Заручившись поддержкой императора Николая II, П. А. Столыпин дал прибалтийскому генерал-губернатору «некоторые разъяснения». Он отметил, что главная цель правительственной политики в крае всегда состояла и состоит в том, чтобы обеспечить «достижение внутреннего слияния» прибалтийских губерний с Россией. Причем под этим слиянием понималась отнюдь не ассимиляция «местных инородцев», а их «мирное приобщение к русской государственной жизни и возможное сближение с русской общественностью при условии сохранения религиозных и племенных их особенностей».
Интересы «русской государственности», по мнению П. А. Столыпина, всегда должны стоять выше «частных интересов»
