Но с самого утра все идет не так, как запланировано…

Глава 30. Медальоны просят золота

Звонок раздается ранним утром. Я поднимаю голову и не понимаю, откуда идет звук. Первым реагирует Сэми. Он бросается к входной двери и заливается лаем. Следом просыпается Макар. Я слышу, как он шлепает босыми ногами по плитке пола и громко зевает.

— Кто? — спрашивает сердито.

Я смотрю на часы — половина шестого утра — и готова убить гостя. Сегодня показ летней коллекции, столько дел впереди, а выспаться не дали. Закрываю глаза и лежу, не шевелюсь, глядишь, меня не тронут.

Входная дверь распахивается.

— Не ждали? — дружный крик двух глоток буквально подбрасывает меня на кровати. Натягиваю шорты и выскакиваю в коридор. Давно уже оценила преимущества мужского тела, можно не наряжаться, а голый торс никого не смущает, тем более, что я, несмотря на безумные вопли Макара, давно избавилась от излишней волосатости.

— Кто там? — выскакиваю в холл.

В прихожей стоят Пайель и Инка. Счастливые, загоревшие до черноты, влюбленные.

— Подружка! — вопит Инка и бросается ко мне на шею.

Я отшатываюсь, ищу глазами Макара. Он скромно стоит в сторонке, одетый по полной программе в пижаму, тапочки и домашний халат.

— Погоди, погоди, — вытягиваю перед собой руки. — Твоя подружка там.

Показываю на мажора.

—Мне ангелочек все рассказал. Я сначала в шоке была, а теперь смотрю на вас и наглядеться не могу, такие милашки!

Так, крыша у подружки, кажется, окончательно поехала. Кручу пальцем у виска, Макар согласно кивает и выходит вперед.

— Ну, дорогой друг, — обращается он к ангелу, — иди сюда, — Пайель на всякий случай отодвигается, но Макар одним прыжком настигает его. — Ко мне, я сказал!

Мажор вцепляется в лацканы пиджака и изо всей силы бьет ангела головой в нос. Моей головой, заметьте! Я срываюсь, хватаю мужа за талию, отрываю от вопящего не своим голосом ангела. Инка визжит, топает ногами, на ее брюках висит возмущенный Сэми. Армагеддон районного значения, не иначе.

Мы все сваливаемся в кучу на полу, мутузим друг друга, как дети или дикие звери, которые не могут договориться словами. Но напряжение последних недель срывает с нас лоск цивилизации напрочь.

Первой прихожу в себя я.

— Хватит! Заткнулись все! — кричу во все горло. — Сэми, в угол!

Корги, только что с рычанием рвавший брюки Инки, встряхивается, отпускает ее и, наклонив голову, плетется к своей подстилке. Он как раз хорошо знает, что лучше меня не сердить, я бываю страшна в гневе. А теперь, в теле Макара, еще страшнее.

Садится и мажор. Он тоже уже изучил мой грозный характер, научился улавливать ноты раздражения и не лезть на рожон.

— Уля, прости, не сдержался, — трясет головой он. — Руки так и чешутся вмазать по этой физиономии.

— За что на моего ангелочка? — Инка садится рядом с Пайелем, у которого из разбитого носа течет кровь. — За что? Он разве виноват, что вы поменялись телами?

— Виноват! — хором рявкаем мы. — Он бросил нас в неизвестности. Мы полтора месяца не можем вернуться в свои тела.

— Под-у-у-у-маешь, — тянет подружка. — Велика печаль! Наоборот, даже прикольно. Ты теперь, — палец тычет в меня, — ссать можешь как мужик, стоя, а ты, — палец смещается к Макару, — титьки мацать день и ночь! Чем не развлечение?

— Заткнись! — опять вопим мы и переглядываемся: в некоторых ситуациях мы можем быть очень солидарными.

Я сжимаю пальцы в кулаки, едва подавляю безумное желание выдернуть все волосы у Инки.

— А вы уже сексом занимались? — не успокаивается подружка.

Она обнимает Пайеля и убаюкивает, как ребенка. Притихший ангел нянчит свою боль и чуть не плачет. Нытик! Противно смотреть на большого мужика, который вконец расклеился.

— Так, хватит! — приказываю я. — Макар, неси аптечку. Пайель, покажи нос?

— Я сама, — взвизгивает Инка. — Не прикасайтесь к моему ангелочку.

— Вот дура!

Но ситуация разряжается. Мы оказываем помощь ангелу, умываемся и садимся за кухонный стол: пора провести совет.

— Показывай! — Макар протягивает раскрытую ладонь.

Ангел понимает сразу, что от него требуется, и вытаскивает из кармана медальоны. Золотой цвет плещется у самого края, но кончик сияет голубизной.

— И как это понимать? — чувствую, как раздражение поднимается с новой силой, так и хочется кого-нибудь прибить. — Мы выполнили все условия. Помирились, живем вместе, даже поженились, чтобы не вызывать ни у кого сомнений. Почему тогда не возвращаемся в свои тела?

— Надо было переспать, — ехидничает Инка.

— Да, пошла ты!

— Я бы и пошла, не хочу вас видеть после сегодняшнего, но бедный Пайель чувствует ответственность.

— Неужели? А это тело, — Макар дергает ангела за пиджак, — он вернуть моему адвокату не собирается? Неизвестно, где бедный дух Леонида летает.

Если мажор хотел смутить подружку, у него ничего не получилось. Кажется, ангел рассказал Инке все, не скрывая ни малейшей детали.

— И что? Пусть летает. Когда вернется в свое тело, ничего не вспомнит.

— Инна, нельзя быть такой эгоисткой, — налетаю на нее я. — Мы с Макаром с трудом сдерживаем его отца. Он давно хочет уволить Леонида за вечные прогулы. Вы хотя бы понимаете, что сломали ему жизнь?

— Простите, я слишком увлекся, — опускает голову ангел. — Сам теперь не знаю, как выпутаться из этой ситуации.

— Да, что ты понимаешь?

— Знаю только одно: чтобы души вернулись на свои места, нужен серьезны толчок. А у вас все настолько гладко и скучно, что диву даюсь.

— Надо было переспать! — резюмирует опять Инка.

— Инна! — орем мы дружно.

— Ладно, нам здесь не рады. Котик, едем ко мне.

— Стоп! — Макар вскакивает. — Никуда вы не пойдете.

— Точно, — я упираю руки в бока. — Хотите опять исчезнуть?

— Ладно, ладно, так и быть, остаемся, — Инка деловито осматривает квартиру, открывает каждую дверь. — Места много, мы займем эту комнату.

— Нет, там живу я, — бросаюсь к двери и захлопываю дверь.

— Тогда эту.

— А эта комната моя, — защищает жилище мажор.

— Твоя? — Инка подмигивает. — Была