С е н я. Это бывает. Отец, хочешь сделать хорошее дело?

Е ф и м  Д а в ы д о в и ч. И давно ты стал комиссионером?

С е н я. То есть доброе, доброе дело. Ну, пожалуйста. (Берет отца под руку и что-то говорит ему на ухо, указывая на Родионова.)

Е ф и м  Д а в ы д о в и ч. А зачем? А если он придет?

С е н я. Да не придет. Я тебя очень прошу…

Ефим Давыдович подходит к Родионову и Клаве. Аня и Сеня наблюдают с террасы.

Е ф и м  Д а в ы д о в и ч. Здравствуйте, товарищ Родионов. Заходите, новую настойку пробовать.

Р о д и о н о в. Какую настойку?

Е ф и м  Д а в ы д о в и ч. Приходите — там увидите… (Отходит и, сделав круг, возвращается на дачу.)

К л а в а. Вы же говорили, что не пьете.

Р о д и о н о в. А я и не пью.

К л а в а. Непьющего человека приглашать не станут.

Р о д и о н о в. Я сам не понимаю, с чего ему вздумалось…

С е н я. Аня, несите родионовский патефон.

А н я  убегает в дом и через несколько секунд возвращается с патефоном.

Р о д и о н о в. Ей-богу, не пью. Редко-редко рюмку-другую.

К л а в а. Раньше говорили, что вовсе не пьете.

Р о д и о н о в. Ну да, старик меня с кем-то смешал, Клавочка…

С е н я (подходит к ним с патефоном. Развязно). Здорово, Родионов. Ну, как?

Р о д и о н о в. Что — как?

С е н я. Как себя чувствуешь после вчерашнего?

Р о д и о н о в. А… а… что вчера было?

С е н я. Неужели ничего не помнишь? (Клаве.) Жалко, вы его вчера не видели. Такой весельчак: даже зарезать меня хотел.

Р о д и о н о в. Виноват… Ненормальный вы, что ли? Да я вчера нигде не был.

С е н я. Неужели все забыл? (Показывает на патефон.) Музыка твоя?

Р о д и о н о в. Моя.

С е н я. Разве можно такую вещь в чужом доме бросать? На, получай. Счастливо. Захаживай. (Идет на террасу.)

Родионов ошеломлен.

К л а в а. До чего же вы сволочь! (Решительно уходит.)

Р о д и о н о в. Клава, вас охмурили! Я трезвая единица! Клавуша… (Садится на лавочку, охватывает голову руками.)

С е н я. Пожалуйста, заказ исполнен!

А н я. Спасибо, Сеня.

С е н я. Теперь самое главное. Аня, у меня ничего нет, я всего-навсего…

На площадку выходит  В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а.

Смотрите, корабль тонет, пассажиры бросаются вплавь…

Валентина Николаевна с клеенчатой круглой коробкой в руках; она озирается, по-видимому, не зная, куда идти. Видит Родионова, рассматривает его, пожимает плечами и садится рядом. Родионов порывисто хватает ее за руки.

Р о д и о н о в. Вернулись? Вот спасибо! Ой, я думал, вы — Клава. Извините…

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Пожалуйста, пожалуйста… У вас, кажется, драма? Вы в девушке ошиблись?

Р о д и о н о в. Не я в ней, а она во мне ошиблась. Не пью я, честное слово, не пью. Я на ней жениться мог, а она убежала.

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Позвольте, может быть, она чем-нибудь другим недовольна? Как у вас с квартирой?

Р о д и о н о в. Здесь — одна, а в Москве — две комнаты.

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Ванна, телефон есть?

Р о д и о н о в. И радио и уборная…

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Но… она убежала… Бедный, брошенный мальчик… Какой у вас этаж?

Р о д и о н о в. Пятый.

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Да-да, нам всем не хватает лирики. А лифт?

Р о д и о н о в. Лифта нету.

В а л е н т и н а  Н и к о л а е в н а. Не в лифте счастье. Проводите меня. Как странно: мы знакомы всего две минуты, а мне кажется, что все это уже было когда-то… А кто она, которая вас бросила?

Р о д и о н о в. Так, парикмахерша… Клавка. (Уходит под руку с Валентиной Николаевной.)

С е н я. Утопающие причалили к острову Новой Надежды. Аня, а теперь самое главное… (Обнимает и целует Аню.)

Она отстраняется.

Вы обиделись?

А н я. Нет, но это так неожиданно… Вы ни слова не говорили — и вдруг!

С е н я. Разве я не говорил, что у меня ничего нет, что я всего-навсего начинающий журналист? Да я вам четыре раза в любви объяснялся.

Из дачи выходит  Е ф и м  Д а в ы д о в и ч.

Отец, я хочу сказать тебе новость…

Е ф и м  Д а в ы д о в и ч. Это для вас новость, а я эту новость предвидел неделю назад. Анечка, не знаю, с чем вас поздравлять. (Указывает на Сеню.) Что в нем хорошего? Только наследственность!

С е н я. Зато какая!

А н я. Смотрите, они идут.

На площадку выходит процессия: И з н а н к и н, Б л а ж е в и ч, В а р в а р а  И в а н о в н а, П р у ж и н и н  и  З и н а и д а  Л ь в о в н а.

С е н я. Софья Сергеевна, пожалуйста, сюда.

С о ф ь я  С е р г е е в н а  и  Д а ш а  выходят на террасу.

Можете возвращаться к себе — ваша дача освобождается.

Процессия останавливается.

Б л а ж е в и ч. Аня, прости! За тебя сама жизнь отомстила. (Изнанкину.) Вы уверены, что могут дать условно?

П р у ж и н и н. Андрей Петрович, как же вы меня оставляете?

Б л а ж е в и ч. Не могу же я вас с собой в тюрьму захватить.

В а р в а р а  И в а н о в н а. Степа, вот пирожки на дорогу. (Плачет.)

И з н а н к и н (бодро). Не плачь, Варя! Иду страдать за правду. Спасибо тебе за пирожки и за все остальное. Анна Павловна, простите!.. Если вам было плохо, мне еще хуже. На вас одна молва обрушилась, а на меня — и судьба и сама Варвара Ивановна. Этого человеку не перенести. Граждане, каюсь: напутал так, что и сам разобраться не мог. А вот жизнь опять все по местам расставила. Андрей Петрович, пора и нам на прямую дорогу. Пойдемте! (Кланяется.) Счастливо вам всем оставаться!

Занавес

ПРОСТАЯ ДЕВУШКА

Комедия в трех действиях, пяти картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

П а в е л  И в а н о в и ч  М а к а р о в — комендант служебного здания.

П р а с к о в ь я  И в а н о в н а — жена Макарова.

Н и к о л а й — студент, сын Макаровых.

О л я — домашняя работница Макаровых.

С е р г е й  С е р г е е в и ч  Г р и ф е л е в — инженер, лет пятидесяти пяти, начальник Павла Ивановича Макарова. Занят кабинетной работой.

В а л е н т и н  Г р и ф е л е в — студент.

С е м е н  С е м е н о в и ч  К а ш к и н — техник, лет шестидесяти.

П о л я — молодая девушка, фабричная работница.

А н н а  М и х а й л о в н а  С а м о з в а н ц е в а.

И р а — ее дочь.

М и ш а  З а с т р е л и х и н — шофер, молодой человек.

А н д р е й  С т е п а н о в и ч — пожилой рабочий.

К о н с т а н т и н  Н и к о л а е в и ч  Б е л о у с о в — дядя Оли, лет сорока семи.

Е г о р  Г а в р и л о в и ч — сорокалетний кладовщик. Богат.

М а р ь я — старуха.

Е в д о к и я  П е т р о в н а — владелица мощного радиоприемника.

И г о р ь — десятилетний сын Евдокии Петровны.

Н я н ь к а  из Дома ребенка.

Ж е н щ и н а  из соседнего дома.

М а л я р.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Двор, ограниченный с двух сторон стенами старого каменного дома. На третьей стороне двора дровяной сарайчик, скамья и большое с желтеющей листвой дерево.

Три крыльца. Если считать от зрителя, то одно крыльцо ведет в квартиры: Макаровых и Евдокии Петровны — верхний этаж и Андрея Степановича — нижний этаж. Под окном Андрея Степановича грядка с осенними цветами: астры и георгины. Второе крыльцо к Поле — верхний этаж, к Кашкину, Марье, Мише и Грифелевым — нижний этаж. Два окна — Кашкина и Миши — отделены от двух окон Грифелевых крыльцом. Третье крыльцо к Самозванцевым — нижний этаж. Правее — ворота, ведущие на улицу.

Воскресное утро. Несколько окон открыто. На крыльцо выходит  О л я, ставит на ступень ведро с водой. Она только что кончила мыть лестницу. Рукава засучены, волосы растрепались. В окне второго этажа появляется  П р а с к о в ь я  И в а н о в н а  М а к а р о в а.

П р а с к о в ь я