Шрифт:
Закладка:
— Я убью тебя! — Маккена кричит, не узнавая собственного голоса.
— Да я и сам почти убился! Ты снял?!
— Я убью тебя! — уже хрипит, исторгая брызги кровавой слизи.
Рой хватает мальчишку за плечи и трясет так, что, того и гляди, голова отлетит, а после - прижимает к себе так, что почти слышен треск костей.
— Ты что сделал?!
— Ты ж хотел падшего ангела, а они падают не так часто. Считай, тебе повезло.
Печка остервенело греет салон. Мальчишка дрожит на заднем сиденье, поджав ноги и кутаясь в куртку Роя. Почти прозрачный, с посиневшими губами и… Блин, до чего ж сияют глаза!
— Я сейчас! — на ходу кричит Маккена, вылезая из машины. — Только не двигайся!
Через мгновение он в салоне, с дымящимся кофе. А он с молоком. И не кофе вовсе, но горячий. Как нравится Энди. Латте.
— Пей, — суетится, а после вдруг замирает и, едва шевеля губами, добавляет. — Пожалуйста.
— Сп-па-сибо.
— Я уволю тебя к чертовой матери.
— И купишь резиновую игрушку?
— Нет! Приглашу мальчика по вызову.
— Ну так я пошел?
— Куда?!
— К чертовой матери, раз у нее есть работа.
— Что, без трусов и в моей куртке?! Да она в обморок упадет! У нее инфаркт будет!
— Инфаркт, говоришь? Да-а, незадача. Что, я так ужасен?
— Детка, ты прекрасен.
— Уверен?
— Не-а. Думал незаметно соврать. Может, останешься, а то старушку жаль?
— Я подумаю.
Рой остановил машину, въехав на собственный газон. Прохожие останавливались, разглядывая босого парня, обернутого курткой, идущего за Маккеной к дому.
— Не удивлюсь, если в кустах случайно окажутся репортеры, — шутит Рой.
— Было бы здорово. Нам же надо поддержать твою дурную славу. Странно, что их нет у тебя в кровати.
— Там места только на двоих.
— Тебе и мальчику по вызову?
— Да! Только мальчику с постоянным проживанием! Что тебе так дался этот проститут? Хочешь, приглашу для тебя и посижу, поржу над вами?
— Нет уж! Мне хватает одного пожилого джентльмена.
— Тьфу ты! Засранец!
— А еще - кусок дерьма. Забыл?
Рой окинул Энди взглядом с головы до ног.
— Сейчас, ни дать ни взять, - он самый! И чего я в тебе нашел?!
— Действительно. Ни дать ни взять, извращенец!
Энди наслаждался теплым душем. Все то же мыло, что и в первый его день. Странно, он так хорошо помнил первое прикосновение этого запаха, словно это был ключ, открывший ему другой мир. Такой непонятный тогда и такой его теперь. Еще только четыре часа, а кажется, что сегодня он прожил половину жизни.
— Я тоже не успел принять душ, поэтому нам придется тесниться вместе, что само по себе будет предполагать определенные последствия, — Энди услышал собственную фразу.
— Мне не привыкать тесниться с тобой в кровати, душе, машине, причале, на мосту…
— Боже! — перебил Рой. — Кажется, остался только потолок и самолет.
— Потолок отпадает, — пошутил парень.
— Почему?
— Тебе придется быть снизу.
— Я как-то об этом не подумал. Это случается со мной. Иногда.
— Что до меня, то, как ни странно, это случается со мной постоянно.
— Ну, друг мой, всему свое время. Хочешь попробовать?
— Я… как-то… неожиданно.
— Нет, это не то, — заключил Рой, проглотив кусок. — Это разве пицца?
— По-моему, ничего. Есть можно.
— Вот именно, что можно. То ли дело - твоя! Тебе надо научить их готовить. Поделись с ними секретом.
— Да нет никакого секрета. Просто я знаю, что ты любишь. Хочешь, утром сделаю?
— Есть смысл ждать следующего дня.
— А на вечер что?
— Не парься. Что-нибудь закажем.
— Беспроигрышный вариант? Курица по-тайски? — Энди засмеялся.
— Не-ет! Лучше я с голоду сдохну.
— Нет? Когда я вошел в твой дом…
— Наш дом, — перебил Рой.
— Наш дом, — поправился Энди. — Я думал, ты не можешь без нее жить.
— Видишь, как оказалось - могу. С трудом, правда, но кое-как. Поедешь к Стиву?
— Вообще-то, он ждет. Если твой бизнес-план на сегодня предусматривает мое отсутствие, то…
— Отлично. Поезжай, а я посижу с фотографиями. Решил пофотошопить. Посмотрю, пойдут ли тебе крылья. Кстати, завтра у нас по расписанию - мост.
— Опять?
— Снова.
— Что делать будем?
— А ты что хочешь?
— Завтра шепну.
— О'кей! На самом деле, надо наконец заставить себя заняться рекламой. Не ждет ведь, зараза.
— Обещаю, — крикнул Энди, натягивая куртку, — завтра я так нежно буду обнимать твою бутылку, что ты сделаешь все раньше срока!
— Смотри! Ты обещал!
— Не сомневайся!
Рой свернул остатки пиццы, сунув их вместе с коробкой в помойку.
— Ешьте это сами, — сказал он виртуальному производителю, и отправился в студию.
— Пахнешь, как дорогой парфюмерный магазин! — заключил Стив, дружески обнимая Энди.
— Только что из душа. Еще не выветрился.
— Не странное ли время для плескания?
— Может быть. Я же не мог к тебе приехать, пованивая болотом.
— Господи! А в болоте-то ты что делал?
— Купался.
— Я всегда подозревал, что ты - нестандартный мальчик, но что до такой степени!.. Как тебя угораздило? Только не говори, что Роя в болоте посетила муза.
— Не говорю, потому что его муза в болоте посетила меня.
— Безумие заразно! Я всегда знал! Надо бы провериться у доктора.
— У тебя ж иммунитет!
— И слава богу! Так что ты делал в болоте?
— Помогал Рою создать шедевр.
— Ничего другого я и не ожидал! Что еще там можно делать?
— Погоди, Стив! Ты посмотришь и удивишься!
— Именно этим я и занимаюсь уже десять лет.
— Падший ангел! Представляешь?!
— Нет. Он не мог другого места для падения выбрать? И откуда он падал?
— С моста.
— Матерь божья! Только не говори, что ты сиганул с моста.
— А чего говорить. Сиганул. А когда вылез, был весь в тине и вонял неимоверно.
— Хочешь понять, кто ты сам - посмотри на своих друзей, — философски заключил Шон.
— Но ты же все равно любишь нас! — ластился кошкой Энди.
— Я могу не отвечать?
— Можешь, но только от этого ничего не изменится.
— Конечно, не изменится, особенно, если предположить, что при падении ангел приложился головой. Про фотографа я промолчу. А крылья не обломал?
— Не помню. Посмотрим, когда Рой сделает фоты!
— Ты в таком щенячьем восторге, что, можно подумать, тебя действительно от этого прет.
— Прет, Стив! Еще как прет!
— Пойду-ка я хлебну успокоительного грамм пятьдесят. Сумасшедшие. Ну ладно - ты! У тебя еще детство в попке плещется, но этот старый козел куда?!
— Я люблю его, Шон. Я люблю его таким, какой он есть!
— Ну что ж, детка! Мне как психиатру остается только молча взирать на этот неизлечимый случай, ибо здесь даже лекарства нет.
— Есть, Шон! Как психиатр ты не можешь бездействовать! Пропиши мне лечение!
— А ты уверен, что способен сегодня его переварить?
— Уверен! За этим и пришел!
— Видимо, и я нездоров, раз во всем этом участвую. Ну, идем, герой-любовник, — обреченно произнес Стив, направляясь к барной стойке. — Учти, сейчас - уроки по прикладному мастерству. А потом…
— Все, что угодно, — недослушал Энди, и Шон отметил, как изменился его взгляд.
— Ни дать ни взять, падший ангел, — бубнил он себе под нос. — Только уж больно стремительно падает. Хотя, кто знает, и воспаряет стремительно. Успеть бы голову прикрыть, когда в следующий раз рухнет. И я, старый дурак, повелся.
Не успел Шон закрыть дверь, как Энди прильнул к нему.
— Помоги мне!
Устоять против столь неожиданного маневра трудно даже опытному игроку. Юношеская непосредственность переломила даже зрелое здравомыслие, и Стив не успел укрыться щитом, когда прямой лобовой удар обескуражил его. Слово есть слово, и свою часть договора он выполнил. Предпринимать рискованные маневры ему не привыкать, и вскоре он уже владел ситуацией. После, разглядывая покрытого россыпью капель пота Энди, Шон сказал:
— Научись подчиняться, чтобы научиться подчинять. Ты молодец.
— Правда?
— Запомни одну очень простую истину: даже будучи снизу можно быть сверху. Все зависит от того, как ты это делаешь. Я старался дать тебе возможность, побуждал тебя. Если ты сможешь повторить все, что я заставлял тебя делать, и одновременно вспомнишь, что делал я, считай - урок усвоил.
— Так просто?
— Непросто, потому что другие не дадут тебе такой возможности. Бери ее сам, и тебе не будет цены. Люди хотят получать удовольствие. Дай им это и заставь делать то, что хочешь сам. Только что ты сделал то, что люблю я, а я - то, что хотел ты.
— Но как?
— Я изучил тебя, ты - меня. Дяди Стива не будет
