– Не чувствуешь себя важным и невероятным в таких местах? – он слегка ухмыльнулся, а затем добавил, – Могу понять. Не хочешь поесть вместе со мной? Я угощаю.

– Нет, спасибо, я не голодный.

– Тогда как же мне тебя отблагодарить? Возьмёшь денег? – он уже было достал кошелёк и начал отсчитывать стодолларовые купюры, перемещая из, казавшегося бездонным кошелька, одну за другой.

– Да ты, прямо, джинн! Но нет, спасибо, от денег я откажусь.

– Тебя даже деньги не интересуют?

– Да, такие уж у меня принципы. Да и не за что мне сейчас платить, я практически ничего не сделал.

– Ну должен же я как-то тебя отблагодарить! Может, хоть вина выпьешь за мой счёт?

Я вопросительно посмотрел на него, вместо ответа.

– Что? Я что-то не так сказал? – он, казалось, не знал, как действует спирт на проклятых.

– Алкоголь убивает таких как я.

– Я чего-то видимо не знаю, раз ты воспринимаешь это за личное оскорбление. Ну что же, извиняюсь за это. Может хоть в качестве извинений что-нибудь у меня возьмёшь? Проси что хочешь.

– Вряд ли ты можешь мне дать то, чего я действительно хочу.

– Откуда ты знаешь, даже не назвав своё желание?

– Я хочу справедливости.

– А что такое это твоя "справедливость"? Вот ты сказал, что будет справедливо провести меня сюда, но так ли ты в этом уверен? Учитывая, что ты не будешь есть, мы с тобой, фактически, нарушаем правила владельца ресторана.

– Ты же и сам был недоволен такими правилами.

– Да, но все в этой стране согласились, что владелец имеет право их ввести. Смотри сколько народа внутри: никого это не смущает.

– Кроме одиночек, которых не пустили внутрь.

– Но ведь они же могут обойти правило, как мы с тобой.

– Но это неудобно. И вообще неправильно. Мешаю ли я кому-нибудь, если приду один?

– Хозяину.

– А какое право он имеет говорить мне, где быть, а где нет?

– Ну, не забывай, что ты на территории его ресторана.

– А почему у него есть ресторан, где он может задавать свои правила? Почему у других может быть целая страна, где они тоже указывают кому и что делать? Разве это справедливо?

– Люди тем не менее довольны.

– Только пока им есть с кем идти в ресторан. Как останутся одни, поймут, насколько глупое это правило. Хотя они могут и струсить бунтовать против правил, лишь пытаясь их обойти или может пойдут в другой ресторан, где более дружелюбны к одиночкам, чем здесь. На людей вообще не стоит надеяться в вопросах справедливости. Те кто за них действительно борются, оказываются разорванными. Те же, кто лишь присасывается к борьбе и зарабатывают на них, обычно возносятся до небес. Такова человеческая природа.

– Так стоит ли справедливость для них того, чтобы бороться за неё? Может быть оставить эту справедливость только для себя, как делают другие?

– Тогда порочный круг точно никогда не разорвётся. Бороться надо не за наступления справедливости, а за шанс на неё. Шанс для всех.

– И ты не боишься поддержать в этой борьбе не тех?

– В каком смысле?

– Ну, ты сам сказал, что люди часто оказываются в дураках и рады этому. Не думал ли ты, что и ты дурак? Ну, например ты помог мне, а я, может, конкурент хозяина этого ресторана? Или, может, вообще преступник? И ты помог мне проникнуть сюда и испортить его бизнес. Справедливо ли это?

– Из двух зол надо выбирать меньшее.

– Но ты не знаешь какое будет меньшим.

– Тогда я буду поддерживать то, что выглядит приятнее или говорит на моём языке. В случае с тобой, тут сразу оба варианта. Вряд ли бы я встал на сторону янки, который вводит идиотские правила. Или никого не поддержу, или тебя.

– Это будет справедливо?

– Нет, ничуть. Но не всё в жизни можно отнести к вопросам справедливости. Иногда ты просто даёшь волкам перегрызть друг друга и ждёшь, что они ослабнут в борьбе.

– А если волки заодно и просто делают вид, что у них конфликт? Не больно осознавать себя пешкой?

– Осознание путь к освобождению. Какое-то время я могу не понимать, что играю в чужую игру, но если всё же пойму, то у них будет очень опасный враг. По крайней мере, мне хочется так о себе думать.

– Интересно-интересно, особенно учитывая то, что я знаю...

Я не успел ни спросить, что именно он знает, ни даже дослушать его фразу, так как снаружи ресторана раздались выстрелы. Уже через пару мгновений в помещение ворвались четверо псов в длинных пальто, смешных шляпах-фетровках, и с браунингами восемнадцатого года. Один из них выступил вперёд и обратился явно к моему собеседнику:

– Azrael? Vigilante sends his regards! – сразу после этой фразы они открыли огонь.

Я даже опомниться не успел, как опоссума изрешетил целы град пуль. Никак не успев помешать столь скоротечной расправе, я тем не менее, без сомнений ринулся на нападавших. Ближайшего бандита я вырубил голыми руками, и когда остальные решили переключиться на меня, перешёл в состояние "облака", через которое пролетели пули, и быстро раскидал обидчиков.

Благо те не были проклятыми и дело было за малым: как следует их приложить, чтобы отключить на достаточное для прибытия местных шерифов время. Что ж, вот так вот я и выполнил работу по поддержанию порядка в дали от того места, где должен был бы. И от сего чувствую себя странно.