— Когда выходим-то? — спросил кто-то старшего ловчего. — Не завтра, надеюсь?

— Нет, говорили же. Сперва дикари жертвы принесут, в этой их лесной избе. Иначе на неведомого зверя идти боятся.

— Что за лесная изба?

— Да ты все прослушал! Вождь их, Толмай, нынче за столом рассказывал. Есть, говорит, в старице реки каменное яйцо, а на том яйце стоит большая изба, вся черепами увешанная, — дом лесной нечисти. В ней ингри богу леса жертвы приносят за благополучную охоту. Еще он запретил туда ходить нашему царевичу — дескать, мал еще…

— Хе-хе… А мы туда пойдем?

— Вроде нас не звали. Вождь сказал — они завтра поколдуют, потом поведут нас за зверем.

— Ну и ладно. Хоть дух переведем, отоспимся…

«Кто отоспится, а кому на заре возжигать огни и петь приветствие солнцу», — угрюмо подумал Хаста, устраиваясь у костра и вновь заворачиваясь с головой в пропахшее дымом одеяло.

На этот раз ему даже удалось заснуть и проспать какое-то время, пока его не разбудили вопли.

— Джериш! — орал где-то у дальней стены частокола Ширам. — Твои воины спят на посту!

Хаста услышал, как злобно огрызнулся глава жезлоносцев, и ругань пошла с удвоенной силой.

«Да что же это такое! — чуть не взвыл жрец. — Опять Ширам поцапался с ариями! В последнее время уже ни дня нет без свары! Хоть бы один из них уже прибил другого поскорее и ушел спать!»

Голоса однако не затихали. Мимо костра кто-то пробежал. Во встревоженном гомоне все чаще слышалось имя Аюра.

Хаста высунул голову из-под одеяла как раз вовремя: оба воина, забыв о ссоре, спешили к шатру царевича.

Жезлоносец, охранявший ворота, хмуро глянул на приближающегося Ширама и пробормотал ругательство, намекающее на близкое родство с накхом. Сейчас, дорвавшись до власти, этот недомерок рад поглумиться над славными воинами личной стражи государя! Это ведь его сородичам положено охранять дворец в ту пору, когда добрые люди спят, а бодрствуют только разбойники да крысы.

Вот для чего, спрашивается, сейчас нужна стража у ворот? Может, он опасается, что за ночь ингри разберут ворота на дрова?

Эта мысль неожиданно развеселила стража, и он с улыбкой поднял оружие, приветствуя обходящего посты накха.

— Все спокойно?

— А чему тут беспокоиться? — чуть насмешливо, с вызовом спросил арий. — Бревна ограды все на месте!

Он кивнул на сбитые в ряд заостренные древесные стволы в два человеческих роста, вкопанные вокруг стана.

— Вот пусть и дальше там остаются, — не вдаваясь в лишние разговоры, буркнул накх и отправился дальше.

Сейчас он особенно жалел, что рядом нет хотя бы пары его сородичей. Насколько спокойнее была бы его жизнь! Этих надменных арьев, сколько ни учи, не научишь, что война в чистом поле — слишком большая роскошь, а могильники полны тех, кто искал в битве честной схватки. Конечно, ингри кажутся народом мирным и доброжелательным. Возможно, теперь они станут не просто дикарями, которых давным-давно обложили податью да и забыли, — теперь с них начнется покорение этого отдаленного, но весьма богатого края.

Но все это только видимость — а как все обстоит на самом деле? Никто не знает. Даже этот рыжий ловкач Хаста не прочтет в своем волшебном дыму потаенных мыслей ингри. Оно и понятно — как можно доверять людям, если они не одной с тобой крови?

Он дошел до следующего поста и едва не задохнулся от негодования. Два ария, которым полагалось беспрестанно обходить свою часть стены, дремали, прислонившись спиной к бревнам частокола.

Ширам едва удержался от того, чтобы не пнуть ближайшего часового сапогом, лишь заорал:

— Джериш! Иди сюда!

— Жену свою так звать будешь, — донеслось из шатра главы Полуденных Жезлоносцев. — Чего надо?

Хмурый великан не спеша вылез наружу, накинув на плечи шерстяной походный плащ.

— Твои люди спят на посту!

— Послушай, Ширам, — нависая над накхом, процедил тот. — Мои люди за день устали и должны отдохнуть. Вон, бери охотников. Пусть они тебя развлекают сколько заблагорассудится.

— Напоминаю, мы в походе, — внешне спокойно заговорил Ширам, еле сдерживая ярость, — а значит наша крепость должна охраняться наилучшим образом…

— Да пошел ты! Эй, парни, всем спать!

— Ты соображаешь, что делаешь? — перешел на шипение накх и, обернувшись, рявкнул: — Всем стоять на месте! Кто двинется, убью!

Он вдруг осекся. Весь гнев его мгновенно пропал, сменившись нарастающей тревогой.

— Где Аюр?

Джериш взглянул на него озадаченно:

— Где-где? У себя в шатре.

— Мы тут орем как резаные. Царевич наверняка должен был услышать и выскочить!

— Я говорю — он спит! — уже не так уверенно ответил Джериш. — Вон, караульный стоит…

У большого расписного шатра и впрямь переминался с ноги на ногу молодой воин. Не говоря ни слова, Ширам развернулся и направился к временному обиталищу Аюра. Джериш последовал за ним.

— Солнцеликий спит, — попытался было сказать страж, преграждая ему путь. Но Ширам слегка качнулся и обтек его, слово пустое место. Сердце его колотилось, как бубен колдуна в день весеннего обновления, когда Великий Отец-Змей меняет кожу. Тонкий слух, воспитанный годами обучения, уловил то, что заставило его побледнеть. Из шатра не было слышно ни звука дыхания, ни биения сердца.

Ширам отвернул полог шатра и замер. Несколько мгновений он стоял так, замерев, подобно одному из бревен частокола.

— Джериш!

На этот раз предводитель жезлоносцев, должно быть понимая, что дело скверное, метнулся к накху так быстро, что смог бы опередить пущенную им же стрелу. Он заглянул в освещенный слабым огоньком глиняной светильни шатер и громко выругался — царевича внутри не было.

Ширам уже рыскал по шатру в поисках следов.

— Лука и колчана нет… И пояса с кинжалом тоже.

— И сапог, — хрипло добавил Джериш. — Должно быть, сам ушел…

— Джериш, убей этого недоноска! — Накх ткнул пальцем в побелевшего от ужаса юного воина.

Без лишних разговоров глава жезлоносцев с размаху двинул подчиненному в челюсть так, что тот рухнул без чувств, уже не услышав обещания в случае неудачных поисков снять с него шкуру и натянуть на барабан.

— Царевич наверняка где-то в крепости, — произнес Джериш. — Вокруг стража, ворота закрыты — он не мог уйти. Он ведь сам ушел, его не похитили — раз лук с ним…

— Такой лук, как у Аюра, могли и похитить, — мрачно возразил Ширам. — Не говоря уже о сапогах, поясе и кинжале из небесного железа. Возьми своих людей и обыщи стан.

— А ты?

— А я буду искать царевича, — съязвил накх, удаляясь в сторону ворот.

«Пусть хоть все перероет — я уверен, что Аюра здесь