Чем не доброе дело?

Глава 16

Алла Венедиктовна провела меня по всему особняку, но больше ничего примечательного я не заметил. Да, в доме имелись артефакты, которые я видел и мог определить, в чем их сила, но… Для меня это поделки начинающих. Слишком топорно исполненные, с огромными потерями магической силы при использовании, а некоторые и вовсе рассеивали магию, просто лежа без дела.

Это хорошо проиллюстрировало для меня здешний уровень артефакторики. Из памяти до пробуждения на алтаре кровавого культа я знал о существовании этой отрасли и даже видел, но только сейчас, благодаря магическому взору, смог оценить. Что ни говори, а даже мой перстень с динамическим щитом — на голову выше того, что продают дворянам. Богатым дворянам, на минуточку!

Это открытие существенно подняло мне настроение, так что в зал, где Варвара Константиновна все это время вела допрос рода Солнцевых, я вернулся, уже предвкушая будущую прибыль от продажи своих изделий.

— Любовник⁈ — зашипел отец Виталия Геннадьевича, подскакивая со своего места. — Эта дрянь еще и на сторону от меня бегала⁈

— Геннадий Сергеевич, — обратилась к нему Легостаева недовольным тоном, — держите себя в руках.

— Я ради этой дуры из рода вышел! — перешел на крик мужчина, который ранее пытался обвинить Аллу Венедиктовну в связях со мной.

Реакция главы Солнцевых последовала мгновенно. Старик взмахнул тростью, и его зять оказался на полу в двух метрах от своего свекра. Венедикт Кириллович вынул платок из внутреннего кармана своего костюма и стер кровь с набалдашника трости.

Некромантка приподняла бровь, разглядывая мужчин. Геннадий Сергеевич тяжело пошевелился на полу и медленно стал подниматься на четвереньки.

— В следующий раз, когда вздумаешь еще что-то сказать о моей дочери, — спокойным тоном начал Венедикт Кириллович, заканчивая вытирать платок, — вспомни о том, что, в отличие от тебя, я глава рода. И я не потерплю подобного обращения. Или ты думаешь, я не знаю, зачем ты на самом деле бегал к вдове Колмогоровой?

При этих словах стоящий на коленях зять всхлипнул, прикрывая разбитое лицо. Унизительный удар переломил ему нос и расквасил губы в кровавую лепешку.

— Папа? Дедушка? — переводя взгляд с одного на другого, вмешался в диалог Виталий Геннадьевич. — Что это значит? Ты бегал к Колмогоровым⁈

— Он тебе не родственник, внук, — заявил Венедикт Кириллович, возвращаясь к своему креслу.

— Что? — удивился молодой Солнцев.

— Этот человек, который корчится на полу, — произнесла Алла Венедиктовна, — так и не смог обеспечить нас здоровым наследником. Моя сестра не смогла выносить ни одного ребенка, которым это ничтожество ее награждало.

— Погодите, но тогда…

— Твоя мать перед тобой, Виталий, — ответил Венедикт Кириллович таким голосом, как будто речь шла о погоде. — А отец… Достаточно сказать, что вы не встретитесь никогда. Он умер незадолго до твоего рождения, Виталий.

Стоящая рядом со мной Алла Венедиктовна прошла к своему сыну и, присев рядом, снова взяла его за руку. А вот Легостаева посмотрела на меня, и по одному ее взгляду мне стало ясно, что Варвара Константиновна прекрасно осведомлена, кто же поделился своей генетикой ради рождения наследника Солнцевых.

— Но почему тогда он? — спросил Виталий Геннадьевич, указывая на замершего мужчину, так и стоявшего на коленях с прижатыми к лицу руками.

— Потому что ты стал бы бастардом, — объявил глава рода. — А это испортило бы репутацию всего рода и, что еще важнее, помешало бы тебе влиться в общество. Алла и Анастасия забеременели примерно в одно и то же время. Но Алла выносила дитя, в свой срок родила здорового мальчика. Младенец, отцом которого стал Геннадий, появился на свет уже мертвым. Как и все прочие дети этого проклятого семени.

— Тоже проклятие? — спросил Виталий и повернулся ко мне.

— Вряд ли, — пожал я плечами. — Судя по тому, что я вижу, Геннадий Сергеевич не несет на себе никаких следов магии. Впрочем, полагаю, дело в генетике. Возможно, есть некие повреждения в генетическом коде, которые сложились так неудачно, что при связи с Анастасией Венедиктовной рождение здорового потомства оказалось невозможно.

— Да, — подтвердил мои слова старик, ставя трость между ног и тяжело на нее опираясь. — Впрочем, раз эта история всплыла в присутствии людей Службы Имперской Безопасности, вероятно, теперь она станет достоянием общественности.

Варвара Константиновна хмыкнула в ответ.

— Если для расследования эта информация не потребуется, никто за пределами этой комнаты от меня ее не узнает, — произнесла Легостаева. — Несмотря на то, что я служу императору, я ведь и сама дворянка, Венедикт Кириллович.

Он перевел тяжелый взгляд на меня.

— Меня внутренние дела рода Солнцевых не касаются, — ответил я на его невысказанный вопрос.

Старик вспылил, и все вокруг это понимали. Его дочь сегодня нашли мертвой после кровавого ритуала, а тут и без того паршивый зять смеет очернять ее имя. Глава Солнцевых еще сдержался, мог бы и убить ведь.

Впрочем, Геннадий Сергеевич сносить такой позор не стал. Его заготовку огненного шара я заметил в тот же миг, когда мужчина только начал его формировать.

— Назад! — приказал я, запуская контрзаклинание.

Но муж погибшей и не думал останавливаться. Кажется, он был доведен до отчаяния, раз решился в присутствии меня и Легостаевой свести счеты с главой рода Солнцевых.

Геннадий Сергеевич не пытался атаковать нас, только Венедикта Кирилловича. А тот, глядя в формирующийся сгусток пламени, оставался совершенно спокоен. Огненный шар потух как раз в тот момент, когда Геннадий его завершил.

— Сдохни, старый козел! — завопил мужчина, окончательно теряя последние остатки дворянского достоинства.

В первые мгновения он даже не понял, что его чары развеялись и между ладонями уже не пылает готовый к броску огненный шар. Но этого времени хватило полицейскому, который вломился в зал на мой крик.

— Арестовать его! — приказала Легостаева, взмахом руки формируя на руках Геннадия Сергеевича черные, как нефть, путы.

Сильно.

Мановением руки создать и наложить заклинание оков — задача не из легких. Однако Варвара Константиновна справилась играючи. Недаром у нее столько узлов открыто. Может, и выйдет из нее толковая ученица в итоге.

Эти чары не давали одаренному колдовать, высасывая из его резерва свободную магию. Ты еще только начинаешь формировать заклинание, а оковы уже поглощают его, чтобы поддерживать самих