Шрифт:
Закладка:
Да уж, при таком раскладе, если не идет Магомед, то придет гора…За деньги да. Все что изволит ваша тухлая душенька, дорогие студентики и дворяне, боящиеся показаться на задворках столицы по тем или иным причинам. Ценник тут по сравнению с подобными заведениями тоже должен быть выше.
Зла не хватает, каким нужно быть наглым и самонадеянным человеком, чтобы проделывать такое с чужим имуществом? Нет, я знала, что порядочность точно не про дядюшкиного душеприказчика, учитывая его грехи в будущем, но держать публичный дом под видом заброшенной лавочки…
Мамочки!
А если кто узнает, поверят мне, что все сие непотребство без моего участия и согласия производится? Я тут точно не при чем, честно! Вдруг меня тоже под суд отправят, заодно с этим Монтером? Хочется патрульных сюда привести, но и страшно, что они без следствия меня саму упекут. А ведь у меня ребенок, мне нужно быть осторожней, самой на себя беду накликать точно не вариант.
Короче, за эти пару минут, что я стою тихонечко в уголке у самого коридора, которым пришла, какие только мысли в голове не проносятся.
Можно убежать и обратиться к властям, но черт, здесь, среди толпы этих дорого одетых мужчин, каких только сильных мира может не быть…
Связей среди власть имущих у меня нет, и мало ли, какие у этого Монтера – это он-то, со слов Мидаса, примерный семьянин – могут быть подвязки, раз уж в центре города под покровом ночи творится такое…
– Эй, красавица! Скучаешь? – на плечо падает горячая рука, а лицо обдает перегаром.
Я застываю. Другая рука мужчины тем временем оглаживает мое бедро прямо поверх платья.
– Концепт благочестивой леди? Мне нравится. Недоступная, но только с виду. Сколько?
Сглатываю. Сальная улыбка немолодого, но и не старого и весьма высокого мужчины такая, что у меня возникает ощущение, словно меня изваляли в грязи. Его липкий взгляд и ощущение на теле прикосновений рук…Мерзко, как же это мерзко.
Вырываюсь из его лап.
– Ох, значит, игра на поддавки. Крошка, а ты та еще штучка! Интересно.
Фигура мужчины загораживает проем и выход в коридор, в конце которого дверь наружу. Он идет вперед, на меня, и не остается иного варианта, кроме как увеличивая дистанцию, пробираться в глубь зала, чтобы избежать участи снова почувствовать на себе эти пальцы.
– Эй, куда же ты, недотрога?
В нашу сторону косятся несколько других гостей. Замечаю перешептывания грузных мужчин, стоящих по периметру…видимо, это те, кто должен следить за порядком. Но они мне точно не помощники, жадные до зрелища лица выдают их с головой.
– Попалась! – кольцо рук смыкается на моей талии. Спиной чувствую толстое, прижатое ко мне плотно брюхо.
Толстяк ниже меня ростом держит крепко.
– Джош, хотел поразвлечься с этой цыпой? Может, как обычно, разделим на двоих?
Пытаюсь вырваться, но понимаю, что сил мне на это не хватает катастрофически. И достать из кармана платья шокер не получается, руки плотно прижаты к телу толстым захватом. Пятками вдавливаю ноги в пол, но и это не останавливает товарища этого Джоша от того, чтобы приволочь меня к скрытой в тени и незамеченной мною прежде лестнице на второй этаж. Именно там, судя по всему, и уединяются клиенты этого нелегального заведения. Хотя, не все из них желают приватности.
Я снова попыталась вырваться, но безуспешно. Держали меня крепко. И никто, из видевших это, не попытался вмешаться.
Если позвать на помощь, кто-нибудь услышит? Вряд ли мне повезет. Всю свою порцию удачи я уже израсходовала.
Собрав снова все силы, я попыталась освободиться и дотянуться руками до оружия. Толстяк держал крепко, спина мерзкого Джоша и присоединившегося к этим двоим в поисках веселья третьего мужчины с тоненькими усиками загораживала меня от остальных.
Озираясь в поисках возможных союзников, я натыкалась только на любопытствующие взгляды других посетителей борделя.
Но выражения лиц женщин были в разы хуже откровенной похоти противоположного пола. Ни грамма сочувствия или толики сопротивления, жалости. Я для них была не более чем предмет мебели, взоры девиц лишь мельком проскальзывали по сцене возле лестницы и возвращались к собеседникам и партнерам по утехам.
– Оставьте меня в покое. Пустите! – потребовала я.
Голос получился даже злее и громче, чем ожидалось. Колени дрожали. Страшная, ожидающая меня участь становилась с каждым ударом сердца все реальней.
Толстяк преодолел три ступени наверх. С моей ноги слетел сапог, лодыжка ударилась, и я почувствовала, как она вывернулась под неестественным углом. Но сейчас эта боль волновала мало.
– Дерзкая, как я люблю, – сказал третий присоединившийся. В его глазах не отражался красный свет ламп, закрепленных у потолка, казалось, чернота зрачков вбирает его в себя, выпуская наружу только мрачные, опасные тени.
Я оскалила зубы и произнесла громко и четко, чтобы слышали все вокруг.
– Уберите от меня руки!
Крики и оскорбления эту троицу бы только позабавили и привели в еще большее неистовство.
Требование не возымело никакого эффекта. Джош, высокий средних лет мужчина протянул руку и провел пальцами по моему лицу и губам, шее, потом ниже, его ладонь опустилась на грудь.
– Отпустите! – я не узнавала своего сдавленного голоса.
Меня потихоньку уводили наверх, в темноту, подальше от шума и отвратительной праздности. Я извивалась всем телом, а эта компания только посмеивались. Кто-то из них меня толкнул, я споткнулась за последнюю ступень и неожиданно вырвалась из хватки толстяка.
Падая, потянулась к карману, но опустить ладонь и достать единственную свою надежду, способную обеспечить мне шанс отсюда выбраться, было невозможно. Чьи-то сильные руки неожиданно подхватили мое ослабевшее от напряжения тело под мышками и не дали впечататься в пол на площадке второго этажа, прижали к себе так, чтобы нагрузка веса не опустилась на травмированную лодыжку.
Эти широкие плечи и теплые ладони были совершенно не похожи на мерзкие, потные костлявые пальцы Джоша и толстые горячие конечности его дружков, напоминающие склизкие щупальца.
– Вот ты где. А я уже принялся тебя искать, – произнес надо мной глубокий, с небольшой хрипотцой завораживающий мужской голос.
Мне было не до него. Я смотрела на троицу крыс, от которых собиралась делать ноги. Слишком далеко до выхода.
Но окно близко. Второй этаж, высота
