— Человеческий век короток, и люди, которые живут сейчас, совсем не те, что жили раньше. И эти дети уж точно ни в чем не виноваты, — она кивнула в сторону окна, за которым давно уже не было никаких детей, и грустно улыбнулась. — Да и я понимаю, что люди лишь защищались, по крайней мере, первое время. Война есть война, разбираются сильные, а рядовым лишь отдаются приказы.

Мне оставалось лишь кивнуть, поражаясь правильности рассуждений.

— Граф все пытается остановить эту вражду, но слишком много на себя берет. Пожалуйста, леди Даркрайс, поддержите его, — вдруг попросила Хелена, и вместо сочувствия я ощутила очередной укол ревности. Но глубоким вздохом подавила его и отвернулась. Какая разница, что за интрижки он водил в прошлом, если всего через месяц он по сюжету должен встретиться со своей единственной любовью?

Глава 13

Вернулась я уже затемно. Под неодобрительным взглядом мужа проверила записки, написанные Лилиан. Ровненькие, как под копирку буквы радовали глаз, однако расстраивало, что горничная трет перегруженное с непривычки запястье правой руки.

Супруг в присутствии слуг отчитывать меня не стал. Вальяжно сидел в кресле, пролистывая утреннюю газету без особого интереса, и чаще смотрел на меня, чем на страницы. Чтобы избавиться от этого пронзающего будто насквозь и отчего-то смущающего взгляда я ушла в спальню. Там, когда горничная помогла мне избавиться от платья, показала ей несколько упражнений, которые помогут немного снять боль, и отсыпала щедрую горсть медяков. Судя по тому, как засветились глаза девчонки, она считала, что ее труд того стоил. И я была с ней согласна.

Распорядившись, чтобы с утра записки доставили по адресам, я наконец то завалилась в кровать. Тут же закрыла глаза и уже начала проваливаться в полусон. Слышала на задворках сознания шаги и шорох ткани, но слишком устала, чтобы на это реагировать. Однако сон как рукой сняло, когда перина справа от меня сильно прогнулась.

Из-под опущенных ресниц я покосилась на графа. Он лежал на спине во вполне приличной рубашке и просторных штанах, положив руку под голову, и задумчиво пялился в потолок.

Вопрос «Что вы здесь делаете?» я проглотила, стиснув зубы. Очевидно, лег в постель, в которой лежит его жена. Формально не подкопаешься. Но почему-то в груди закололо — то ли сила, то ли банальное смущение. Впрочем, чего смущаться? Я вроде бы не первокурсница на студенческом посвящении.

По-хорошему, надо бы просто уснуть, но не получается. Миллион вопросов тут же всплыли в голове, и я ворочалась, думая о том, какой из них задать.

— Простите меня, Беатрис, — вдруг тихо сказал Адриан.

Я от удивления даже подпрыгнула, и, глубоко вздохнув, тоже повернулась на спину и посмотрела на мужа уже не таясь.

— За что?

— Я нашел того, кто стрелял в вас. Но этот мерзавец уже был мертв. Я так и не смог узнать, почему он это сделал. Допросить Марию тоже не представляется возможным — если обвиню дочь графа Лайтнера в покушении, то добьюсь только новых проблем, — коротко выдал Адриан. — Я обещал защитить вас, но не смог.

Да уж, такими темпами чувство гиперответственности его в могилу сведет раньше, чем демоническая сущность или казнь.

— Все предусмотреть невозможно. Да и, справедливости ради стоит признать, что я напрасно вспылила и вызвала Марию на дуэль. Мне, пожалуй, стоило бы извиниться за это.

Сейчас, когда мы просто разговаривали, почти не глядя друг на друга, смущение ушло. Осталось только чувство спокойствия и защищенности. И хоть я все еще отлично помнила, как выглядит граф в своем птичьем обличии, меня это совершенно не пугало. Проклятое иррациональное «шестое чувство» твердило, что все хорошо. Я ему не доверяла, но будучи спокойной я соображала лучше, чем когда тревожилась, так что и во внезапно проснувшейся интуиции видела плюсы.

— Не этим, так другим способом, они нашли бы повод вас достать. И кто знает, может, другая попытка оказалась бы более удачной? — возразил граф и повернулся ко мне. — Возможно, Мария специально провоцировала вас, и место они заранее подготовили. Вы заметили большую охапку сухой травы за спиной противницы?

Я кивнула. Уже и сама догадалась, где прятался убийца, и Адриан, заметив это, вдруг резко сменил тему.

— Но что до вашего решения стреляться… впервые дама защищала мою честь с оружием в руке, а не наоборот. Должен вам признаться, что это было волнующе и приятно.

Я тоже повернулась к мужу и успела заметить на его губах лукавую усмешку. Но взгляд его тут же посерьезнел.

— Однако я попрошу вас все же воздержаться от повторения этого подвига.

Я усмехнулась в ответ и снова уставилась в потолок.

— Постараюсь. Однако в последнее время со мной происходит что-то странное. Я стала слишком импульсивной, резкой, эмоции как будто обострились. Раньше… — тут я запнулась и, быстро взглянув в глаза графа, увидела, что он отлично понимает, о каком «раньше» я говорю, — со мной такого не случалось.

— С учетом ваших обстоятельств то, что происходит — нормально. Вы молоды, сильны, ваше тело наполняет магия. К тому же, оно изменилось, и нет ничего удивительного в том, что меняется и характер, — тихо пояснил Адриан.

Меня пробрал холодок беспокойства.

— То есть, со временем я стану совсем другой?

— Вовсе нет. Никто не сможет отнять у вас знания, опыт, привычку мыслить определенным образом. Но эмоции больше зависят от тела, чем от разума, так что вам придется принять их, хотите вы того или нет. С годами вы конечно же станете спокойнее. Но это вы и без меня знаете.

Вот так вот, прямо в лицо он мне заявил, что знает о моем попаданстве и даже о возрасте моего тела в прошлой жизни. Но откуда?

Как только я вдохнула, чтобы задать вопрос, граф вдруг