защитник.

— Значит, несчастья с теми тремя мальчишками — твоя работа? — Тайка была в этом почти уверена.

Тимоша выпятил грудь. На его сумеречном теле замерцали мелкие звёздочки — словно пятнышки на рысьей шкуре.

— Чья же ещё!

— Нашёл чем гордиться. Они же дети!

— Если котёнок пакостит, его стоит пр-роучить.

— Не проучить, а научить себя вести, — голос Тайки стал твёрже. Пусть этот зверь большой и опасный, но явно не злой. — Тебе не кажется, что наказание было слишком суровым?

— А тебе не кажется, что ты слишком добр-ренькая? — парировал Тимоша. — Думаешь, я не пытался по-хор-рошему? Они не понимали. Пр-ришлось по-плохому. И заметь, я каждому сохр-ранил жизнь. Пр-росто напугал хор-рошенько, а дальше они сами.

Ох и тяжко было спорить с духом-защитником. Со своей стороны он был кругом прав.

— Раз так, можешь меня наказать, — Алёнка вышла из-за Тайкиной спины, раскинув руки. — Только знай: я правда не хотела зла и пыталась помочь.

А Тайка поддакнула:

— Кстати, твоя подопечная в курсе, что ты тут ради неё кого-то наказываешь?

— Нет, — Тимоша помрачнел, и звезды на его теле погасли. — Моя задача — защищать.

— Ох, влети-и-ит тебе, если Юля узнает, — протянула Алёнка.

— Почему?

— Я тоже хотела навязать помощь, и видишь, чем всё кончилось?

— И, кстати, именно из-за твоих действий мы подозревали Юлю в злом чародействе. Выходит, ты её подставил, — Тайка развела руками.

Тимоша крепко задумался. И тут на дороге появилось белое облако. Вздымая снег, маленький симаргл со всех лап спешил на помощь своей хозяйке. Он залаял ещё издалека:

— Прочь! Прочь! Гадкий! Кот!

Тимоша резко развернулся к противнику и зашипел, хлеща себя хвостом по бокам.

Ох, ну почему так не вовремя? Они же почти договорились!

Тайка, зажмурившись, выбежала и встала между ними. Теперь ей стало по-настоящему страшно. Снесут — не заметят, защитнички.

— Снежок, фу! — пискнула Алёнка.

— Ха! Это же тот пёс, что шпионил возле нашего дома, — прошипел Тимоша.

— Так. Вот. Кем. Там. Воняло. — Симаргл остановился в паре метров и зарычал совсем по-взрослому.

— Хочешь испр-робовать моих когтей?

— Только. Попробуй. Укушу!

— Перестаньте ругаться! — отчаянно крикнула Тайка. — Вы же оба хранители и делаете одно дело. Каждый пытается защитить свою подругу.

— Хм… если симар-ргл выбр-рал тебя, значит, ты не плохой человек, — Тимоша обернулся к Алёнке.

— Даже хорошие люди порой совершают дурные поступки. От обиды. Из страха. Из-за недопонимания. Или просто по глупости, — Алёнка встала рядом с Тайкой. — Обещаю, мы с Юлей сами разберёмся. Станем после этого подругами или нет — время покажет. В любом случае, я извинюсь. Но ты тоже поговори с ней начистоту. Возможно, разговор будет непростым. Но это намного лучше, чем действовать за спиной.

— Мы уже давно не разговариваем, — буркнул Тимоша. — Она решила, что меня не существует. Молчит — и я молчу. Пф!

— Слушать. Друзей. Надо, — тявкнул Снежок. — А ерунду. Не. Слушать!

Тимоша сперва вытаращился на него, а потом усмехнулся.

— Никогда не думал, что скажу такое, но псина дело говор-рит. Ладно. Больше я не стану никого наказывать. И с Юлей помур-рлычем. Нравится ей или нет, но я — не вообр-ражаемый, а настоящий.

— Кстати, а кто ты? Я таких прежде не видела, — Тайка сказала это быстро-быстро: побоялась, что рысь сейчас исчезнет и она так и не узнает правду.

— Это потому, что мы не любим показываться людям, — звёздные глаза сощурились. — Я — ведогонь.

Ого! Тайка аж раскрыла рот:

— Ой, вы же духи, которые не только защищают, но ещё и вдохновение дарят, да? Типа, если человек талантлив, значит, его ведогонь любит? Надо же! Я понятия не имела, что вы выглядите как рыси.

— Мы выглядим по-разному. Говорят, обличье ведогоня отражает характер его подопечного. Да-да, не удивляйся. Мы есть у каждого смертного. Потому что каждый в чём-то талантлив. Ладно, мне пора, — Тимоша подмигнул ей и исчез. Даже следов на снегу не осталось.

* * *

На обратном пути Снежок носился туда-сюда. То просил Алёнку бросить ему палку, то требовал поиграть с ним в снежки. Ведь это так весело — ловить пастью снег.

Тайка в их забавах не участвовала. Она шла чуть позади и размышляла над словами Тимоши: «Каждый в чём-то талантлив».

Интересно, а в чём тогда заключается её талант? Уж точно не в алгебре. Может, в колдовстве? Тоже вряд ли. Бывают ведьмы и посильнее. Сложный это вопрос, оказывается.

А ещё ей безумно хотелось увидеть своего ведогоня. Ну хоть одним глазком…

Вдруг — словно на заказ — по небу чиркнула звёздочка-мечта, и Тайка успела загадать желание. Значит, однажды сбудется!

Призрак из Ольховки

Тайка готовила обед, когда скрипнула калитка. Небось Алёнка на ведьмовское занятие? Что-то рановато.

Но нет, это оказалась не Алёнка, а (Тайка не без труда припомнила имена гостей) Николаевна из Ольховки с внучком Антохой — хмурым вихрастым парнишкой лет двенадцати. Под глазом у Антохи синел-наливался свежий фингал.

— Расскажи всё ведьме, — баба Ира подтолкнула его в спину. Антоха дёрнул плечом, мол, отстань, и оценивающе уставился на Тайку. Во взгляде читалось недоверие.

— Я тебя в прошлом году в школе видел, — буркнул он.

— А я — тебя, — кивнула Тайка.

— И какая ж ты тогда ведьма?

— Думаешь, ведьмы в школах не учатся? Тем более она тут одна на три деревни, а до Хогвартса, знаешь ли, лететь далековато.