них на Алексеева не было ничего. Старожилов отказался клеветать на Алексеева. Другие задержанные Алексеева не знали или не были с ним в общении. Остается Говорунов, которого нужно сломать и заставить исполнять любую волю следователей. Он сопротивляется…

Теперь еще три даты: Старожилов называет дату издевательств над Говоруновым 25 июля; 27 июля 2005 года Говорунов пытается покончить жизнь самоубийством, следовательно, оговор Алексеева Говоруновым начался после этой даты. Алексеев улетел на заранее более чем за полгода запланированный отдых в Италию 24 июля 2005 года.

Не успели сказочники-чудооперативники… И тут тоже накладочка вышла. Говорунов с 2002 года не встречался с Сергеем Алексеевым, поскольку был изгнан из круга общения за тяжкую кидалово-подлянку, которую он из корыстных побуждений по простоте душевной или по очень злому умыслу умудрился совершить вопреки всем понятиям, не говоря уже о нормах закона. Невозврат долга, присвоение чужих денег, крысятничество – это тяжкий грех. И чистосердечное признание, скорее всего, Андрей Говорунов написал после 27 июля 2005 года, испытав на себе издевательства «Нациста».

Примечание: доверительной беседы с лицами, расследовавшими это уголовное дело, как я и предполагал заранее, не получилось. Такова жизнь, кто-то получил поощрения за раскрытие тяжких преступлений, а кто-то – без вины пожизненное заключение.

Разговор с авторитетом

Никакое совместное действие невозможно без навязывания некоторому числу людей чужой воли, то есть без авторитета.

Фридрих Энгельс

Научный разговор или интервью с ученым-физиком по космической термодинамике ведется со знанием специфики его профессии. С иностранцем удобнее общаться на его родном языке – или ты сам им владеешь, или приглашаешь переводчика. Это естественно и всем понятно. А вот беседовать с авторитетом намного сложнее. Надо знать родной язык, жаргон и, конечно же, феню. Феня – это одна из разновидностей русской речи. Она имеет свою историю и свой круг почитателей. Вернее, людей своеобразных, не очень уважающих власть, светские законы и порядки. Их еще называют представителями уголовного мира. Мира особенного, таинственного и страшного, многим непонятного. Но он существует параллельно с тем миром, в котором мы живем или, вернее, внутри него.

Теперь перейду к непосредственному общению с земным инопланетянином, который имеет свои четкие взгляды на жизнь в нашей суетной вселенной повседневных забот и борьбы за выживание.

Валерий Михайлович Березин (назову его так) – умный, общительный, хотя зачастую не очень разговорчивый визави, с посеребренными сединой висками. Он многократный чемпион по кикбоксингу, здоровенный, красивый, сильный мужчина. А еще Валера справедливый, спокойный, рассудительный и выдержанный человек. Он, как принято говорить в таких случаях, широко известен в узких кругах.

– Валера, я уже объяснил причину нашей встречи. Давай побеседуем за жизнь.

– С тобой, Серега, без всяких проблем поговорим о чем угодно.

– Поскольку мы знакомы со стародавних времен по спортивным состязаниям – ударным видам единоборств – по мордобою, разреши начать без преамбул и вводных пассажей.

– Да базара нет, завис Интернет, – поэтично улыбнулся Валера.

– Как-то раньше мне не приходилось задумываться и анализировать тему о некой альтернативной теневой власти, которая неизменно существует испокон веков параллельно со светской административной структурой управления. Есть еще и религиозная, но ее обсуждать сегодня не будем. Надеюсь, Бог меня за это простит или обрадуется, если я не буду лезть в церковные каноны и священническое богослужение.

– Смирись, я уже тебя почти простил, – нараспев басом пропел Валерий.

– Спасибо, тебе, авторитетнейший Бог справедливости, силы и порядка, – шутливо в пояс раскланиваюсь я. Благослови, отче, на разговор правильный.

– Благословляю, аминь, блин, чуть не сказал звиздец.

Валера с возрастом стал религиозным человеком. По интернетовским мессенджерам всегда поздравляет меня с религиозными праздниками. Я не оскорбил чувства верующего человека своей безобидной шуткой. У Валерия хорошее, тонкое чувство юмора. Потом мы вместе озорно, как мальчишки, смеемся нашей непринужденности.

– Валерка, тебя ранее менты величали «уголовным авторитетом». Сейчас ты вроде бы ушел с «улицы», но поясни – с чего такое звание? Обидное оно или нет?

– Не на всех людей можно обижаться…

– Я тебя понимаю, но все же растолкуй.

– Понимаешь, Серега, думаю, ты это прекрасно знаешь и без меня, – Валерий снова смеется, – на «улице», это значит вне рамок правовой государственной системы, нужно иметь силу и твердый характер, чтобы разрешать конфликты. Я историк и юрист по образованию, значит, я как бы должен сказать, что любые конфликты: жизненные, экономические, финансовые, бытовые и уголовные надо решать в органах правопорядка. Но в реальной жизни люди зачастую не верят действующей правовой системе. Мента, прокурора и судью можно подкупить напрямую или через ушлого адвоката-юриста, и в результате будешь иметь нужный тебе результат. Суды у нас уже давно не народные. Судьи не избираются населением и неподотчетны ему. Они «посажены» сверху и призваны защищать интересы власть имущих. Законы для них пишут прикормленные верхушкой депутаты. Народная милиция переименована в полицию. А полицаи предназначены для охраны власти, в первую очередь, от собственного народа. Может поэтому определенным гражданам в поисках справедливости приходится обращаться не к светским «паханам» от правосудия и правопорядка, а к так называемым авторитетам.

– Во, блин, ты еще и философ. Но обоснуй или приведи пример такой справедливой терки между хозяйствующими субъектами.

– О предпосылках к такого рода разбирательствам я сказал. И тут ничего уже не надо обосновывать. Но проиллюстрировать для более ясного понимания читателями твоей книги этой темы, я, пожалуй, попробую. Слушай.

Однажды, а это было в далёкие девяностые годы, ко мне обратился предприниматель Гена. Он здоровенный такой парень. Суть вопроса была примерно такой: он дал крупную сумму денег своему приятелю Косте под коммерческий проект. Оба хотели срубить бабла. Но задумка не удалась. А в итоге незадачливый бизнесмен под разными предлогами отказывается возвращать лавэ (деньги) своему инвестору.

– Ага, мне вспоминается при этом анекдот, – потешаясь над довольно простой жизненной ситуацией, говорю я. Один еврей вещает другому: «Слышь, Абгамчик, наш Моня-то пидегаст». – «Что взял деньги в долг и не отдает?» – «Нет, я в хогошем смысле этого слова». Я смеюсь, глядя на Валерку.

– Сергей, не прикалывайся, а слушай меня, – улыбаясь в ответ, говорит мой друг. Оба эти парня, и Генка – спортсмен, и Костя – долговязый ботаник в очках с толстенными стеклами, не простые люди, они бродяги, так на уголовном жаргоне называют правильных пацанов. А в нашем случае они бывшие сидельцы и не очень законопослушные граждане. Налоговые поборы им платить неохота. Вот и обратились ко мне. В нашей жизни, если один решил кинуть другого на бабки, то это не является чем-то личным – просто как бы неудачный бизнес и все такое