чмокнуть ее в смуглую от загара щеку и скрылся за зеленой завесой кустарника. Пока Лариса Максимовна неодобрительно глядела ему вслед, Варя взяла меня под руку и попыталась повторить тот же маневр, только без поцелуя. Не вышло.

Лариса Максимовна преградила путь, аккуратно свернула рубашку сына в рулончик и обратилась ко мне с очередным вопросом:

– Как вам наш садик, Дина? В этом году флоксы мелковаты, я пропустила вторую подкормку. Неудачный эксперимент. И чубушник который год без цветов, нужно поменять место. Здесь, видимо, ему темновато. Зато как хоста разрослась – посмотри-ка… Еще полутень любят купальницы и бадан.

– Все очень красиво, заметно, что с душой выбран дизайн! – неловко похвалила я. – И подбор растений удачный. Каждый месяц новый взрыв красок и ароматов. Прелестные хризантемы. Просто золотые шары.

– О, да! Тебе нравится гипсофила? Не увлекаешься сухоцветами?

– Простите, я не знаю, как выглядит… Но мы с мамой разбили грядку лекарственных трав, потом засушивали в пучки и так хранили всю зиму. Часть использовали в настоях. Ромашка, душица…

– Итальянцы называют душицу орегано. Конечно, культурный вид. Пойдем, покажу гипсофилу, – смилостивилась Лариса Максимовна. – И уголок пряных растений. Любишь базилик?

– Обожаю в сладкой подливке к мясу, – призналась я.

– Началось! – захныкала Варя. – Успеете еще наговориться, когда я уеду. Дайте последний вечер провести с Диной.

– Конечно-конечно… Мы с дедушкой пока посуду помоем и уберемся в мангальной зоне.

Лариса Максимовна с явным сожалением покачала головой. Не хотела со мной расставаться.

– Тарелки машинка помоет, а мусор я и так собрала. Сейчас свободной время, – заявила Варя, увлекая меня за собой к дому.

И уже в комнате на втором этаже поделилась секретом:

– Одноклассник заценил мои фотки, спрашивает, когда вернусь в Новосиб? Типо скучает. Что ему ответить?

– Он нравится тебе?

– Ничё так… Вот его фотка. Зовут Ярослав. Можно в кино сходить.

– Он красит волосы? – удивилась я, разглядывая фиолетовую челку Вариного одноклассника.

– Придуривается. Раньше брил виски и носил на макушке хвостик. Хотел отличаться от серой массы.

– Скорее пестрой клумбы, – засмеялась я. – Вы спектакль репетируете?

– Это день рожденья Киры, а в гимназии все в одинаковом ходят. Пипец! Ты бы видела наш чат, там такой трэш. Короче, одна мама спалила, как мы обсуждаем училку по математике, дошло до директорши – родителей Ярика вызывали к психологу.

– Тебе тоже попало, да?

– Мне за другое, – хмурится Варя. – Придрались к наклейкам из «Литературного клуба».

– Звучит безобидно, – заметила я.

– Ты просто не в теме, там конкретная жесть! Сейчас покажу.

Мы валялись на диване, смотрели на айпаде ролики из сети, потом полистали мангу, обсудили знакомые аниме, и я посоветовала Варе «Сад красивых слов» Синкая Макото.

– Не слышала о таком?

– Нет, надо заценить, а ты видела «Гостиница Окко»? Прикольно. Там начало грустное, но потом забавные моменты. Я угорала с мальчика-привидения.

– Варь, уже десятый час. Тебе завтра на самолет, может, будем прощаться тихонечко, как думаешь?

– Да не парься! Останешься ночевать в моей комнате. Диван классный. У бабули везде цветочная тема.

Я согласилась, помогла Варе опустить спинку и расстелить постельное белье – голубые лилии на розовом фоне. Едва закончили с подушками, в дверь постучал Роман.

– Девчонки, примите меня в компанию!

– Мы собираемся смотреть аниме, тебе будет скучно, – похоже, Варя твердо решила его прогнать, а у меня сердце сжалось.

Она ведь завтра улетит в Новосибирск и до каникул не увидится с отцом или даже до нового года. Стало жалко обоих, хотя на лице Вари не было ни капли печали.

– У нас пижамная вечеринка, вход строго по пропускам!

– А я принес шоколад и ванильное молоко – это считается пропуском? – подлизывался Роман.

– Ладно уж… немного можешь с нами посидеть.

– Спасибо, доброе дитя!

Роман был в длинной белой футболке и шортах – непривычно домашний и невероятно привлекательный. И пахло от него приятной свежестью – наверно, дорогой лосьон после бритья или дезодорант. Я чувствительна к мужскому парфюму, не выношу резких приторных запахов.

Получив допуск к дивану, Роман сразу же сменил ласково-просящий тон на командирский.

– Вы на планшете собрались фильм смотреть? Это зря. Нужен большой экран. Сейчас загрузим файл из интернета.

Варя принялась разворачивать огромную толстую плитку шоколада.

– Молочный с орехами и печеньем? Какая гадость. Это вредно на ночь. От него появятся прыщи. Ты специально хочешь меня накормить, чтобы я стала уродиной.

– Не хочешь – не ешь, я Дине принес. А тебе кефирчик оставлен в столовой. Иди проверь – бабуля свою долю получила.

– Пф-ф!

Варя повернулась ко мне.

– У нас бабушка помешана на здоровом питании. Моя мама помешана на здоровом питании, боится растолстеть, каждый день взвешивается. Как это скучно! Всю жизнь думать о том, как бы чего не съесть лишнего. Будто еда – это враг. Зачем ты принес шоколад, зачем? Теперь я не усну, пока не попробую.

В голосе Вари звучало непритворное страдание, и я поспешила снять напряжение.

– Мы вместе возьмем по ма-аленькому кусочку, а остальное спрячем до завтра. Можно?

Мое предложение было одобрено и исполнено в священной тишине. Роман сосредоточенно щелкал пультом, настраивая телевизор на стене. Варя руками и ногами обнимала подушку, с закрытыми глазами смаковала свою «гадкую» дольку.

Я разлила по бокалам ванильное молоко из тетрапакета, незаметно положила свой кусочек шоколада обратно в упаковку и с подносом вышла из комнаты.

Хорошо понимаю Варю. В тринадцать лет меня мучили те же вопросы. Я считала себя неуклюжей дурнушкой с волосами непонятного цвета – не русый, не каштановый, не золотой. Да еще торчат в разные стороны после бани, секутся на кончиках.

Папа говорил: «И в кого наша Дина такая красавица?!» А я жутко злилась, считала, что он нарочно смеется надо мной, а гордится только сыновьями. Теперь немного стыдно вспоминать. Лишь к двадцати годам я поняла всю меру родительского терпения и любви.

Если у меня родится дочка, я каждый день буду называть ее ласковыми именами, целовать, прижимать к себе, чтобы не пристали никакие дурацкие комплексы. От этой мысли я улыбнулась и благосклонно посмотрела на корову с шоколадной обертки. "Все-таки один кусочек мой…"

Француженки говорят, что пирожное – пять минут во рту, два часа в животе и всю жизнь на бедрах. Но француженки лопают круассаны, хрустят багетами и уплетают торты. Они живут в свое удовольствие. У них есть секрет для сохранения стройности. Утром кекс – вечером секс. Не поможет в первую неделю – что ж… придется мучное отменить.

«Господи, какая чепуха лезет в голову!»

Я поставила пустой тетрапакет на стол