Он это понимает. Он это видит. Он двигается. И, беспрерывно наблюдая за мной, улыбается.

— Я совершенно точно сегодня влюбился, — горячо дышит в ухо, продолжая глубокие толчки. — Причём с первого взгляда.

Глава 35

— Может, зря мы все время таскаемся друг за другом? — хихикнув как малолетка, я прижимаюсь к нему и еще раз пересчитываю очередь к окулисту.

Я прохожу ежегодный медосмотр, а Марат, сидя рядом, читает книгу по менеджменту и управлению.

— Почему? Ты делаешь свои дела, я — свои, и при этом мы вместе. — Одной рукой он переворачивает страницу, другой обнимает меня.

— Мне кажется, тебе скучно сидеть тут.

— Мне скучно без тебя, Виолетта, а с тобой везде весело, даже в коридоре районной поликлиники.

И тычется носом в мою шею, на секунду отложив текст.

— Когда люди часто вместе, они быстро устают друг от друга.

Я переживаю.

— У меня опять складывается впечатление, будто ты хочешь от меня избавиться, — смеётся он и так сладко трётся носом возле ушка, что я начинаю заводиться.

И не могу поверить, что снова хочу его. От недосыпа болит голова. Мышцы ноют. Ночами мы только и делаем, что ласкаем друг друга. И вроде бы это должно было приесться. Но нет. Меня снова тянет к нему в постель.

— У меня плохое предчувствие, Марат, — повернувшись, оказываюсь к нему лицом и шепчу практически в губы, — у нас всё слишком быстро, хорошо и сразу. Так не бывает! Обязательно должно случиться что-то очень плохое.

Он улыбается. И впитывает меня взглядом чёрных глаз, словно губка.

— Я хочу поцеловать тебя, Травкина, чтобы ты забыла о всякой ерунде. В жизни бывает по-разному и необязательно всё растягивать. Я тебя люблю. Извини, но я это понял сразу.

— Ты вообще очень быстрый. Быстрый, как гепард, ну или поток воды, спущенной в унитазе.

— Что ты сказала?! — смеётся над моими сравнениями.

Я, смущенно отвернувшись, кладу ему голову на плечо.

— Я шучу. У меня просто ловкий ум. Нельзя целоваться в поликлинике, нас отсюда выгонят с позором, и я не пройду медосмотр.

— Что насчёт твоих чувств?

— А про унитаз было недостаточно ярко?

— Ну Виола!

Вздохнув, потираю его предплечья.

— Ты такой надоедливый, Султанов, прямо мужчина моей мечты. Я тебя тоже очень люблю и тоже поняла это сразу. И говорила это уже тысячу раз. А тебе всё мало. Липучий, как бумажечка для мух на крыльце моей бабушки.

— Конечно, мало!

Он снова ко мне жмётся. Тянется к уху.

— Однажды я стану твоим боссом и разложу тебя прямо на столе. Я буду любить тебя как твой личный шеф. Это будет грандиозно. Кстати, как твои коленки после вчерашнего?

Краснею, как спелый помидор.

— Марат, перестань. Старушки с того конца очереди смотрят на нас. А что, если они не все глухие? У нас была соседка, она всё слышала, даже за стеной и дверью.

— Ты стёрла коленки о ковёр. Я видел. Сегодня я планирую целовать тебя, пока ты не охрипнешь от сладости.

— Как я буду хрипнуть во время поцелуев? Мой рот будет занят. — Я опять плыву и забываюсь.

И снова краснею. На этот раз как вишня.

— Твой рот будет издавать стоны, пока твои ножки будут покоиться на моих плечах.

— Марат! Ты маньяк, постоянно жаждущий женской ласки. Может, зайдёшь вместе со мной к психиатру на третьем этаже? Говорят, он тут хороший. — Оглядываюсь по сторонам, толкаю его локтем, пытаясь остановить, а сама уже жду не дождусь.

— Вот сейчас получишь все справки, и мы поедем ко мне, я усажу тебя прямо на полку в коридоре. Ты будешь извиваться и молить о пощаде. Перебирать мои волосы…

— А ещё мне на голову будут сыпаться шарфы и шапки. Полка будет скрипеть, пытаясь развалиться.

— Соски уже затвердели?

— Читай про свои управленческие штуки!

— Обожаю твой вкус. Ты такая отзывчивая. Оставлю тебя чуть на грани, потом жёстко возьму сзади, тиская груди. Всё, как ты любишь. И ты опять будешь стонать, как…

— Как раздавленный КАМАЗом случайно выбежавший на дорогу кролик.

— Виолетта! Не смеши меня. У тебя такой пьяный взгляд.

— Мне просто стыдно за подобные разговоры при больных бабушках.

— Неправда, тебе не стыдно. Ты пытаешься соблюдать правила. А на самом деле ты уже готова. Кстати. — Я действительно готова ко всему, что он сказал, но он, как всегда, играет со мной, прекращая эти пошленькие разговоры, и, сменив тембр голоса, переходит на деловой тон: — Я познакомился с одним очень важным человеком, он тебе поможет. В общем, ты с ребятами сможешь выступить на «Всероссийской методической хоровой ассамблее». В Москве.

— Марат! — взвизгнув, обнимаю его, он всегда обо мне думает и заботится, делает всё для меня, это так классно, и уже плевать на бабушек в очереди.

— Я, когда узнал, что он может это устроить, тут же уцепился за этого человечка. Заявки зачастую отклоняют, а тут уже сто процентов примут. Ты очень талантливая, красивая и достойна того, чтобы тебе доставалось всё самое лучшее!

— Например, ты? — подшучиваю над ним, делая комплимент. — Мой шикарный мужчина, мечтающий стать моим директором.

— Твой жених, — как бы между делом произносит Марат, возвращаясь к чтению.

— Что? Что? Что?

— Скоро твоя очередь, — как-то хитро улыбается, опять что-то задумал, поставил перед собой какие-то цели и добивается.

Жених? Он сказал — жених? Он планирует сделать предложение? Будет свадьба? Я так счастлива! Мой карьерист. Мой самонадеянный красавец. Мой горячий мужчина. Каждое его слово сводит меня с ума не меньше, чем он сам. Я не верю своему счастью. Я балдею от него. Я купаюсь в нём. И, конечно, несмотря на мои опасения, я безумно рада, что мы так много времени проводим вместе. После работы мы всегда рядом, даже если у нас есть вот такие нелепые дела вроде стандартного медосмотра. Марат со мной.

— Травкина! — объявляет медсестра и тут же исчезает в дверях кабинета.

— Моя очередь.

— Иди-иди! — перелистывает страницы книги.

Вот же засранец. Умеет меня с ума свести. Я же теперь у окулиста ни одну букву не увижу. Сердце аж подпрыгивает.

Находясь в кабинете врача, я ужасно скучаю по Марату, а ещё фантазирую на тему того, что он сказал. Хочу ли я стать Султановой? Да я мечтаю об этом!

Врач что-то пишет, а мне всё равно. Я рвусь в коридор. Правда мне закапали лекарство, чтобы посмотреть глазное дно. И теперь всё капельку размазывается. Но разве это имеет значение, когда у нас такая любовь?

В коридоре я