на несвежие устрицы. Выяснили, что он съел полдюжины моллюсков и закусил канапе с креветкой в белом соусе. И одна дама, которой понравились корзиночки, не смогла даже дойти до кареты из-за сильных резей в животе. Горничную, на которую указала Кира допросили, она подтвердила, что ее госпожа приказала ей идти помогать на кухню, и сдобрить пирожные и канапе порошком, уверяя, что вреда никому не будет, а она даст ей приданое. Так что надменная аристократка вынуждена была уехать из столицы, не дожидаясь Ритуала, и последующего выбора еще пятерых Предназначенных для пяти чернокрылых женихов самых знатных фамилий. Судьба ее была незавидна. Хорошо, если ее возьмет в жены белокрылый разорившийся дворянин, прельстившийся приданым, или богатый купец в расчете на помощь тестя в получение титула. О ней быстро забыли. На следующий день все отдыхали, а потом состоялась Церемония.

Рано утром столица была празднично украшена. Мейлину подняли до рассвета, и стали готовить. Есть пришлось мало, и только ритуальную пищу — легкую кашу с фруктами, яйца каких-то горных птиц, которые ей совсем не понравились. Ее вымыли в нескольких водах, потом уложили на кровать и велели поспать, так как церемония будет длиться всю ночь. После шести часов за нее взялись по новой. Расчесали волосы, втерли в тело ароматические масла, обрядили в белую хламиду из тонкого шелка, под которую не одели белья. На голову водрузили венок из каких-то редких горных цветов, росших на самых вершинах гор. Потом посадили на носилки и торжественная процессия тронулась к главному храму Ветра. Впереди шли одетые в белое девочки и молодые девушки, тоже с венками на головах и несущие ветви различных растений и букеты осенних цветов Дорогу перед носилками стоящие по бокам дороги женщины постарше усыпали лепестками цветов, семенами злаков, кусочками сухих пчелиных сот и сушеными ягодами. Это было странно, но торжественно. Выросшая в семье викария Лина с интересом наблюдала совершенно незнакомый церемониал, но признавала, что он даже более торжественен, чем обычай, освященный Церковью. Вокруг царила темнота, все-таки была самая длинная ночь в году, но темно не было. Лунный свет освещал дорогу серебряным сиянием, словно зовя за собой. И, несмотря на холодное время года, холода не ощущалось. По крайней мере ни Лина, ни девушки тоже в легких шелковых хламидах не мерзли. Херриэт, исполняющая роль посаженной матери тихо шепнула Лине: — Магия винглордов! У входа в храм, оказавшимся простым входом в грот, расположенный в одной из гор, окружающих Высокий замок, Мейлину уже ждал Арриан, одетый еще более странно. Вернее, раздетый. На нем была только черная шелковая туника до колен, полностью открывающая спину. Херриэт подала Лине руку, помогая выбраться из поставленных на землю носилок. К ее смущению, носильщиками были знатные винглорды, среди них она заметила и барона Ределера, который ободряюще улыбнулся ей. Херриэт за руку подвела Мейлину к ждущему Арриану и произнесла фразу на незнакомом языке, певучем и мелодичном. Арриан ответил одним коротким словом, взял Лину за руку и повел внутрь храма. Короткий, но широкий тоннель был освещен яркими полосами светящихся кристаллов, которые затухали у них за спиной, так что там царила непроглядная тьма. Впереди было видно сияние холодного, серебристого цвета. Они вступили в огромный зал, посреди которого был плоский, круглый, невысокий камень, поверхность которого покрывали странные письмена. Алтарь! Догадалась девушка и поежилась. Именно на нем ей предстояло соединиться с Аррианом, что бы тот овладел крыльями. Ей стало страшно. Тут на кровати, наедине, под пологом, и то страшно в первую брачную ночь. А здесь, на голой каменюке, в храме, да еще присутствуют семи жрецов в облачении! Она задрожала. Арриан сжал сильней ее руку, как будто боялся, что она сбежит.

— «Не дождешься! — с какой-то веселой злостью подумала девушка, — я не для того разыграла все это представление, что бы тебя бросить во время самой кульминации!»

Она решительно шагнула вперед. Одинокий отблеск света луны коснулся свода тоннеля над их головой

— Пора! — на понятном языке провозгласил Князь, стоящий напротив входа, за алтарем.

Все жрецы, как по команде двинулись двумя цепочками вокруг алтаря и скрылись в тоннеле за спиной у князя. Оттуда послышалось мелодичное песнопение.

— Оставляю вас наедине с камнем Силы и луной дети мои, — торжественно сказал князь, — помните, что ритуал должен начаться с первым лучом лунного света, коснувшегося алтаря, и окончиться не позднее, чем последний луч покинет его. Ночь длинная, но времени мало. Благословляю вас. Я буду неподалеку, позовите, если потребуется помощь!

С этими словами он развернулся и скрылся в том же тоннеле, что и жрецы. Они остались одни.

— Мейлина, — тихо прошептал Арриан, — представляешь, я совершенно не знаю, что делать дальше! Ты медик, давай, ты будешь подсказывать! Времени у нас немного, смотри, свет луны уже коснулся края алтаря.

И тут Мейлина осознала всю глубину проблемы. Она, девушка, во всех смыслах, сейчас один на один с 26-летним девственником, которого оберегали от противоположенного пола строже, чем послушника в монастыре с самим строгим уставом! Более дурацкой ситуации трудно себе представить! И как быть дальше? Время ограничено, а они даже еще не целовались ни разу. Почти дружеские объятия и поцелуи ручек не в счет. Тогда, ее осенило, надо начать с того, с чего начинают все влюбленные. С поцелуев, потом, прикосновения. Потом все должно сложиться само по себе.

— Поцелуй меня! — требовательно приказала она, — или я опять подумаю, что противна тебе!

— Лина! — с возмущением воскликнул Арриан, — давай не начинать все с начала. Ты будешь смеяться, но это я тоже не умею!

— Господи! Ну почему у вас в ритуал не входит сначала ночь с опытной проституткой! А потом уже лишение девственности Предназначенной! Я же тоже знаю только анатомию, ну и физиологию, а опыта никакого! Давай учиться вместе. Иди ко мне ближе, ты хоть какое-то притяжение ко мне ощущаешь?

— Ощущаю, все время хочется тебя касаться, быть рядом, защищать.

— То есть, ко мне испытываешь чисто братские чувства!!

— Лина! Я действительно не понимаю, ничего ни в своих чувствах, ни в том, что каждый недоросль в 17 лет проделывает несколько раз в неделю, а то и в день, вроде моего брата.

Лина решительно взяла дело в свои руки. Она притянула Арриана к себе, аккуратно придвинула свою ногу поближе и ощутила то, что все-таки дало надежду, что сегодня все закончиться удачно.

— Ладно, поцелуям я тебя все-таки могу научить, целуй меня в губы.

Как только он коснулся ее губ своими, она приоткрыла рот и