— И каких же? — она поглядела на меня с любопытством.

— Если я буду все до единого перечислять, мы тут застрянем до вечера. А этого нельзя допустить. Сперва преподы три шкуры спустят, а Моника потом добавит.

(ох, а ты был бы и не против, чтоб она коготки тебе в спину вонзила, признай)

Ну да, а кто от такого откажется? Только монах, гей или идиот. Я точно не относился к первым двум категориям и надеялся, что в третью тоже не попадаю. Хотя это уже вопрос спорный.

— Это да, — Саёри снова сделала тот ужасно милый жест указательными пальцами, — но не думай, что ты отвертелся, твои личностные качества мы еще обсудим!

— Жду с нетерпением, — проворчал я.

Сегодня мы чуть опоздали — народу в школе уже было полным-полно. Удивительно, как это утром вестибюль битком набит, не протолкнешься, зато днем даже в перерывах коридоры полупустые. Хотя, в принципе, объяснение есть — наверняка большинство ходит на свежий воздух проветрить мозги. Здесь для этого все обустроено неплохо — дорожки сделаны, лавочки по периметру расставлены, да и садовник без дела явно не сидит. По сравнению с той адовой клоакой, в которой я учился, небо и земля. Даже сортиры и те чистые…относительно.

— Ладно, Гару, увидимся, — махнула рукой Саёри.

— Ага, — отозвался я, подходя к стенду с расписанием.

На моем курсе высшим пилотажем считалось узнать тему сегодняшнего семинара только после его начала. Если ты к тому же и сумел более-менее в кассу отвечать на поставленные вопросы, то вообще считался небожителем. Здесь такое, однако, не приветствовалось. Надеюсь, что надолго задержаться в этом мире мне не придется — необходимость заниматься еще и уроками вызывала у меня тошноту. Хотя сегодня почему-то вообще все вызывало тошноту. Зря, наверное, я такого кофейного чифиря себе нашаманил, организм теперь бунтует. Или мигрень от недосыпа поймал. Вариантов масса, один чище другого. Ладно, в первый раз, что ли? Бывало и хуже. Кто с температурой «тридцать девять и шесть» в офис к восьми утра ездил, тому бояться нечего.

До большого перерыва я питал робкую надежду на то, что скоро этот мерзкий кислый ком в горле уйдет, и меня наконец отпустит. Но надежда рассыпалась, развалилась как дряхлый «Москвич». Как только грянул звонок и ученики потянулись в столовку, я поплелся к автомату с напитками в вестибюле. Купил холодного яблочного сока, выпил одним махом почти всю бутылку.

Ничего. Только хуже сделал. Теперь яблочный сок смешался с кофе, и этот коктейль угрожал выплеснуться из меня при каждом шаге. Вскоре добавилась головная боль. Из одной точки на макушке она за каких-то полчаса расселилась повсюду, била по нервам и давила на глаза. Не зря я, кажется, насчет инсульта шутил, он и правда молодеет. Перед последним уроком, никого не стесняясь, лежал на парте. Пусть думают, что я псих, плевать. Может, они не так уж далеки от истины, хех.

А не написать ли Монике, что я сегодня не в кондиции и пойду домой отлеживаться? Это, конечно, совсем не по сценарию, но мне что-то уж очень хреново. Если сдохну, точно никому не помогу.

(как знать, если выступишь поубедительнее, может, госпожа президент решит навестить тебя и хорошенько ПОЗАБОТИТЬСЯ о скором выздоровлении)

Желудок свернуло спазмом, и я подумал, что это тело добивается уж слишком большой достоверности. Может, тот хрен из ресторана затаил злобу и в вино мне что-нибудь подсыпал, как Распутину?

(хорошая была группа Boney M, конечно, первые альбомы топ)

Ну вот и делирий с бредовыми мыслями подъехал, отлично. Кажется, из всех участников литературного клуба я откинусь первым. Нет, позволить себе этого никак нельзя. Если на заседании меня не будет, скрипт вообще в коматоз уйдет, чего доброго. Тогда мир рассыпется… как по щелчку Таноса, и на этом настанет геймовер. Хоть тушкой, хоть чучелком, но я туда попаду.

Правда, выполнить это обещание оказалось сложнее, чем я думал. Надеялся на то, что Саёри не заметит и не разволнуется, но она, конечно, заметила.

— Гару, ты в порядке? Что-то бледный какой-то…

— Лучше не бывает, — пробормотал я и попытался улыбнуться. Желудок тем временем танцевал гребаную джигу, да еще вдобавок воздуха стало не хватать, словно я неожиданно попал в какой-нибудь Денвер, на высокогорье, — пойдем.

Никогда еще подъем по лестнице не давался настолько тяжело. Даже после школьного выпускного, когда я в одно лицо вылакал почти целую бутылку вискаря с колой. Я подымался, крепко держась за перила, и чувствовал себя тем парнем из греческих мифов, который глыбу на гору вкатывал. Имя из головы вылетело. Давай, Гарик, потихоньку, шаг за шагом, Кобе за Шаком…

Наконец мы добрались до второго этажа. Саёри уже смекнула, что я не в лучшей форме и придерживала меня за плечо. Неожиданно цепко, надо сказать.

— Гару, может, присядешь? — спросила она с беспокойством.

Я покачал головой, и тут в затылок ударил такой спазм, что даже зубы свело. Пульсирующая боль волной прокатилась внутри черепа. Я пошатнулся и чуть не рухнул на стенд с поделками из пластилина. Наверняка расстроил бы этим с десяток второклашек.

— Ща, зайдем в клуб, попрошу Монику открыть окно, — пробормотал я, — и сразу отпустит.

Но оно не торопилось отпускать. Напротив, казалось, что каждый шаг по направлению к аудитории только усиливает боль. Она стискивала виски тугим металлическим обручем. Даже дышать хотелось как можно реже. Свет ламп в коридоре, обычно довольно мягкий, сейчас превратился в жгучее сияние, режущее глаза. Наверняка прошло секунд тридцать, не больше, но мне казалось, что этот путь никогда не кончится.

(твоя зеленая миля, приятель)

Саёри открыла дверь и затараторила что-то. Но я ее не слышал. Ни единого слова. Потому что пространство вокруг меня вдруг пошло рябью, как от камня, брошенного в воду. Я моргнул.

Перед глазами появилась аудитория литературного клуба… прямиком из ночного кошмара. Бледный лунный свет, сумрак и парты, сдвинутые полукружком.

Зажмурился.

Снова день. В аудитории было тепло и пахло чем-то цветочным. Снаружи капли уютно барабанили по стеклу — кажется, дождь все же пошел.

(что за хрень)

Я привалился к косяку и тяжело задышал. Пульсация в висках стала невыносимой, и я подумал, что сейчас моя многострадальная тыква наверняка лопнет. Как в «Сканерах». Картинка вновь пошла рябью. Вернулась луна. С невероятной отчетливостью (в разрешении 4к) я увидел, как