Шрифт:
Закладка:
Родители сделали вид, что рады приходу сына и послали его в прогнивший амбар. Ничего не подозревая, Шунь принялся за его починку. Между тем родители запёрли его в этот амбаре и подожгли его.
«Злодеи тотчас же убрали лестницу, собрали у амбара кучу хвороста и подожгли его.
– Отец, отец, что вы там делаете? – закричал испуганный Шунь, стоя на крыше и не зная, как спуститься.
– Сынок, – ехидно откликнулась мачеха, – отправляйся прямо в небесный дворец, а твои жёны будут жить с нами!
– Ха, ха, ха… – глупо смеялся отец, одобрительно качая головой» (Юань. С. 132).
Чудесная одежда спасла Шуня. Он снял с себя эту одежду:
«И, о чудо, через мгновение объятый дымом и пламенем Шунь превратился в большую птицу и с криком устремился в небо. Злые люди, видя необыкновенное превращение, от страха словно окаменели» (там же. С. 132).
Во второй раз отец пригласил Шуня почистить колодец. Как ни в чём ни бывало, сын явился в родительский дом и спустился в этот колодец. Но сразу же на него посыпались камни и комья глины. И на этот раз ему помогла одежда его жён, на которой были изображены драконы. Он снял эту одежду и превратился в дракона, который поплыл по подземным каналам и выплыл в другом колодце наружу.
В третий раз злобные родители решили опоить сына вином и убить его топором. Отец снова приглашает Шуня в себе домой. Уж на этот-то раз, Шунь, казалось бы, должен был отказаться. Но он был сделан из другого теста. Снова его выручили его жёны. Они дали ему снадобье, от которого не пьянеют.
Вот почему Шунь «раз за разом опустошал кубки и чаши с вином. Он столько пил, что все те, кто уговаривал его выпить, сами валялись пьяными, их речи стали бессвязными, а Шунь по-прежнему сидел прямо и пил, как ни в чём ни бывало. Было выпито несколько кувшинов вина, съедены все закуски, и на столе не осталось никаких угощений. Злодеи с вытаращенными глазами смотрели на то, как Шунь вытер губы, вежливо поблагодарил родителей и, держась прямо, ушёл, а сверкающий топор так и остался лежать возле дверей» (там же. С. 134–135).
Почтение Шуня к своим злобным родителям выглядит противоестественным. Между тем в его образе древние китайцы видели образец добродетельного поведения. Этот образ – воплощённое нравственное совершенство.
По совету мудрецов Яо решил сделать Шуня своим преемником. Но прежде, чем это сделать, он устроил ему испытание: «Во время сильной грозы Шунь должен был пойти в глухой горный лес и потом сам выбраться оттуда. В древних записях говорится, что Шунь, идя по лесу, совершенно не испытывал страха. Ядовитые змеи при виде его уползали, тигры, барсы, шакалы и волки не осмеливались причинить ему вреда. Вскоре разразилась страшная гроза с сильным ветром. В лесу стало очень темно, яркие молнии чередовались с ударами грома, со всех сторон призраками стояли деревья с распростёртыми, как руки, ветвями. Деревья, деревья, деревья… Как распознать, где тут север, где запад, где юг, где восток? Смелый и сообразительный Шунь сумел выбраться из лесу, не заблудившись, и встретился с людьми, ожидавшими его на дороге» (там же. С. 135).
Яо передал свой престол бывшему крестьянину. Шунь оправдал его надежды. Как и Яо, в течение многих лет он был мудрым, справедливым и скромным императором Поднебесной.
Шунь оставил после себя многочисленное потомство:
«По преданию, потомки Шуня основали две пограничные страны. Одна была расположена в Восточной пустыне и называлась страной Яоминь, другая – страна Чжиго – находилась в Южной пустыне. У людей Чжиго была жёлтая кожа, они очень метко стреляли из лука и убивали змей. Они не обрабатывали землю и не ткали тканей, а пользовались дарами природы. В их стране пели птицы луаньняо и танцевали фениксы. Страна Чжиго была сущим раем на земле» (Юань. С. 138).
Благодаря своим нравственным качествам, Шунь прослыл образцом нравственности. Поистине он был благородным мужем. Он стал настоящим героем мифов древнего Китая. Однако в этих мифах изображены не только герои, но и антигерои. К ним принадлежат Кун Цзя и Дзе-ван.
Кун Цзя
Этот антигерой был правителем из династии Ся. Её основал Юй – великий усмиритель потопа. Но Кун Цзя, в отличие от своего предка, был на редкость безнравственным человеком:
«После Ци (сына Юя. – В. Д.) престолом в течение более десяти поколений владели его потомки, и в конце концов престол перешёл в руки Кун Цзя, который не занимался государственными делами, а проводил время в поклонении божествам и бесам, в пирах, охоте и развлечениях с женщинами. Могущество династии Ся с каждым днём ослабевало. Вассальные князья стали проявлять непослушание, однако глупый правитель Кун Цзя ничего не замечал и целые дни лишь развлекался» (Юань. С. 210).
Кун Цзя, как правило, подбирал на службу таких же безнравственных людей, как он сам. Так, смотрителем драконов он назначил Лю Лэя. Вот как он служил своему господину в этой должности:
«Поскольку у Лю Лэя не было ни знаний, ни опыта, то вскоре самка дракона издохла. На его месте любой испугался бы, но Лю Лэй приказал вытащить из пруда мёртвого дракона, счистить с него чешую, выпотрошить внутренности, изрубить на мелкие куски и сварить в огромных котлах-треножниках на пару. Приготовленное кушанье он преподнёс Кун Цзя, говоря, что оно изготовлено из убитого им зверя. Кун Цзя, отведав блюдо из «дикого зверя», которое преподнёс ему любимый чиновник, убедился, что оно вкусно. Он попробовал ещё раз, и ему понравилось ещё больше. Затем он велел показать ему драконов, чтобы полюбоваться и позабавиться с ними, и увидел всего одного дракона-самца. Дракон был чуть живой. Кун Цзя спросил, почему не привели самку, но получил уклончивый ответ. Так повторялось много раз. В конце концов Кун Цзя, разгневавшись, потребовал, чтобы немедленно привели самку. Но она была уже съедена и, конечно, не могла воскреснуть. Лю Лэй не мог больше морочить голову и, перепугавшись, ночью вместе с семьёй бежал в Лусянь» (там же. С. 212).
Кун Цзя нашёл себе нового смотрителя драконов – Ши-мэня. В отличие от своего предшественника он знал своё дело.
«Поэтому вскоре после того как Ши-мэнь приступил к своим обязанностям, больной дракон стал опять живым и весёлым. Он начал снова
