на спортивном состязании. Вдоль боковой стены был накрыт небольшой шведский стол с горячими и холодными закусками. От ароматов, исходивших от него, у Элисон заурчало в животе.

А в дальнем углу в кресле, похожем на трон, сидел старый, морщинистый и хмурый бруммган.

— Доброе утро, Кайна, — Фрост как-то неприветливо поприветствовал её. — Готова начать?

— Как только я что-нибудь съем, — сказала Элисон, кивнув в сторону старого бруммги. — Кто ваш друг?

Мгновение спустя сильный удар по лопаткам свалил её на толстый ковер. — Эй! — вскрикнула она, поворачиваясь, принимая сидячее положение и глядя на двух наёмников позади себя.

Она сорвалась с места в прыжке, но едва успела увернуться, как Мришпау снова набросился на неё.

— Мришпау — отставить! — приказал Фрост.

Но иномирянин проигнорировал его. Сделав широкий шаг к Элисон, он поднял руку, чтобы повторить попытку. — Патриций, отзовите его, — тихо попросил Неверлин, — она нужна нам живой и невредимой.

Элисон не услышала приказа. Но, к её облегчению, Мришпау немедленно остановился. На мгновение он бросил на неё взгляд, а затем отошел к Думбартону. Тяжело дыша, Элисон повернула голову и посмотрела на старого бруммгу.

Он смотрел на неё со своего трона, его лицо не выражало ничего. — Неужели она научилась уважению? — прорычал он.

Элисон осторожно вздохнула: — Я смиренно прошу прощения у Патриарха Чукук, — сказала она.

Уголком глаза она заметила, как Фрост слегка вздрогнул от едва уловимой нотки сарказма в этих словах. К счастью, патриарх Чукук, казалось, не услышал её. — Ты можешь встать, — сказал он.

— Спасибо. Бросив настороженный взгляд на Мришпау, Элисон поджала под себя ноги и встала. Джек рассказал ей о том, как пренебрежительно с ним обращались здесь, в поместье Чукук. Ей следовало быть готовой к подобному.

— А теперь, может, попробуем ещё раз? — спросил Неверлин, готова ли ты начать?

Элисон бросила взгляд в сторону Патриарха. — Я начну с вашего позволения, — сказала она. — Могу ли я смиренно предположить, что у меня получится лучше, если мне разрешат первым делом поесть?

— Предположить ты можешь. Неверлин повернулся к Патрицию — Патриций?

— Так будет лучше, — проурчал Патриций. Позвольте ей поесть.

Неверлин жестом указал на шведский стол: — Приступай.

— Спасибо, — сказала Элисон, поклонившись каждому из троих по очереди, прежде чем приступить к еде. Её бесконечно раздражало, что ей приходится играть в эту игру в смирение, особенно перед существом, которое зарабатывало на покупке и продаже разумных.

Но первое, чему научил её отец, — не позволять эмоциям мешать работе. Если для того, чтобы добиться от этих людей того, чего она хочет, ей придётся изображать покорность, она справится с этим.

Она быстро съела завтрак, не забыв поблагодарить Патриарха ещё дважды между блюдами. А затем она принялась за работу.

Сейфы были хитрыми, хотя и не такими навороченными, как те, которые она вскрывала на борту корабля, но на то, чтобы их открыть, ушёл целый день. И к тому времени, когда солнце скрылось за белой стеной, даже Неверлин убедился в её возможностях. — Превосходно, — сказал он, заглядывая в последний из пустых сейфов и снова закрывая дверцу. — Вы были правы, Полковник — похоже, у неё талант в этой области.

— Или, по крайней мере, хорошее оборудование, — сказал Фрост.

— И то и другое служит нашим целям. Неверлин повернулся к старейшине Патрицию бруммганов.

Долгое мгновение Патриций продолжал смотреть на Элисон, как он делал это практически безостановочно весь день. — Можно попробовать.

— Отлично, — сказал Неверлин, — Полковник?

Фрост сделал жест, и Думбартон с Мришпау отделились от стены возле двери. — Сопроводите её в комнату, — приказал он им. Прикажите рабам дать ей на ужин всё, что она пожелает.

Его глаза сузились в безмолвном предупреждении: Тебе это понадобится.

Поскольку весь день они провели в комнате для тестирования, Таним ничего не ела с предыдущего вечера. Элисон позаботилась о том, чтобы заказать большой ужин, а затем оставила К’да прятаться под кроватью, а сама быстро приняла ванну, чтобы снять напряжение.

К тому времени, когда принесли еду, она уже обсушилась и оделась, и её снова посетил Шуфтили. Молодой вистаук был достаточно вежлив, но в его голосе не было той затаенной надежды и энтузиазма, которые он демонстрировал предыдущим вечером. Он поблагодарил её за еду, сказал, что не слышал ничего нового от Неверлина или Фроста, и ушёл.

После того как они поели, причём Таним неохотно, но с благодарностью приняла большую часть еды, Элисон улеглась, чтобы хорошенько выспаться, следуя совету Неверлина.

Она проспала чуть больше двух часов, когда внезапный шипящий рёв в ушах заставил её проснуться.

— Что это? — встревоженно прошептала Таним.

— Всё в порядке, — прошептала Элисон в ответ, заставляя свои мышцы расслабиться. С тех пор как Неверлин забрал у неё сумку Вирджила Моргана, Элисон всё ждала, что он её откроет. Поэтому каждую из последних двух ночей она ложилась спать с трубкой — приёмником микрофона, прижатой к уху.

И видимо, момент настал.

Быстрый шелест бумаги, трущейся о бумагу, утих, сменившись звуком знакомых человеческих голосов. — Не знаю, что ты ожидаешь там найти, — говорил Фрост. Или почему тебя всё ещё интересует Морган. У нас есть девушка, и она, по меньшей мере, так же хороша, как и он.

— Вопрос в том, она ли у нас, или мы у неё, — резко сказал Неверлин. Мне не нравится, что мы не можем найти ни одной зацепки, кто она на самом деле.

— Это доказывает, что она именно та, за кого себя выдаёт, — возразил Фрост. Только профессиональный вор смог бы скрыть свои данные и статистику от системы.

На шее Элисон защекотало, когда Таним заскользила по её коже, выискивая место, где она могла бы лучше слышать. В итоге её треугольная голова дракона оказалась частично на лице Элисон, а её ухо оказалось прямо под приёмником.

— Может быть, — сказал Неверлин. Так, так, так.

— Что там? — спросил Фрост.

— Похоже, наш мастер по взлому сейфов Вирджил Морган подумывает о смене специализации.

— На что?

Послышалось слабое шуршание бумаги. — На шантаж.

— Да, я видел эти фотографии, — сказал Фрост. Но я не смог понять, в чём дело.

— Очевидно, Морган тоже не смог, — сказал Неверлин. Или же он был достаточно умён, чтобы понять, что полиция тоже не сможет в них разобраться. Интересно, где он их взял?

— Что это такое? — спросил Фрост.

— Фотографии, на которых я изображён в связи с небольшой проблемой, возникшей у нас несколько лет назад на Семалине, — сказал Неверлин. Все эти бумаги относятся к одному и тому же делу. Интересно.

— Насколько незначительной была эта проблема? — спросил Фрост. Конкретно, может