– Меня не стали будить, – пробурчала я, – колледж отменяется?

– Адель сказала, что ты плохо спала, – раскрыла мне карты мама, – и это даже хорошо, – добавила она радостно, – поможешь мне с уборкой в доме.

Я кивнула ей, подумав, что в таком чертовски огромном доме мы до следующего утра не справимся.

Мимо окна пронесся чёрный роллс ройс, обозначив приезд старшего Муаммара. Мама даже не дёрнулась, что показалось мне отличным знаком – если вспоминать все прошлые её места работы, там она дёргалась от каждого шороха, переживая за то, что работодатель увидит её не за работой.

Дверь из гаража открылась, раздались резкие уверенные шаги по коридору, и ужасно хмурый и злой Альтаир появился в дверном проеме. К слову, таким он был только пока не увидел меня с набитым ртом, после этого черты его лица стали мягче, а на губах появилась дьявольская улыбка.

– Выспалась, Джули? – он плавно ступил на кухню и двинулся ко мне.

Я не смогла оставить без внимания его резкую смену линии поведения:

– Ты только при мне такой позёрствующий и вальяжный? – я оглядела его ещё более довольную улыбку и положила вилку на стол, закончив завтрак.

Он задумчиво кивнул и сказал маме:

– Беатрис, мебель доставили и собрали. Второй этаж уже полностью готов. Проконтролируешь перенос вещей?

Женщина сперва кивнула, затем на её лице промелькнула тень осмысления, а после она поднялась с кресла.

– Клининг? – спросила она и, получив утвердительный кивок, добавила, – пандусов в этом доме нет, – намёк на бабулю.

– Бета, – как-то прохладно ответил мужчина, смотря на неё в соответствии со своим тоном.

Мама скисла, опустила взгляд и выскользнула из комнаты будто ужаленная.

– Что произошло? – не поняла я.

– Ровным счётом – ничего, – мило улыбнулся мне Альтаир, – мне казалось, ты будешь спать дольше.

Я пожала плечами. После чего встала, отнесла до посудомойки тарелку и замялась.

– Можно мне чай? – я оглядела мятные ряды кухонных шкафчиков, даже не представляя, где может храниться то, что мне нужно.

– Заварочный чайник самый левый отдел, чай следующий, а вода в пурифайере, – он проследил за тем, как я металась, пытаясь отыскать чёртов кулера с водой, который обычно ставят на холодильник.

Но холодильника здесь тоже не было!

– Справа, – улыбнулся он, – ещё правее. Открой длинный прямоугольный шкаф.

Я не выдержала:

– Не понимаю, зачем так всё прятать?! Это совершенно неудобно!

Сзади послышался смешок.

– Ты – единственная, кто за последние пару лет захотел сделать в этом доме чай, – прозвучал его ответ.

Я с сомнением оглядела коробку с чаем, которую держала в руках, чем рассмешила его ещё сильнее.

– Твоя мама всё обновила, когда только принялась за работу, – он поднялся со стула, дошагал до меня и забрал из моих рук всё, что я успела нахватать.

Затем поставил на стол заварник, высыпал в него самый обыкновенный листовой чай, залил кипятком и закрыл крышкой. После открыл шкафчик, до которого я могла дотянуться, только если бы умела летать, и довершил композицию небольшой чашечкой.

– Вы с Адель совершенно разные, – вынесла вердикт я.

Он отчего-то нахмурился, однако почти сразу же вернул лицу обычное выражение и повернулся ко мне, облокотившись на нижние шкафы.

– Она – девочка, – пояснил мне он.

Я хмыкнула.

– Сексистские догмы? – приподняла бровь.

Альтаир закатил глаза.

– Понял тебя, – выдохнул он, – никаких больше высказываний на эту тему.

Улыбка на его лице стала вызывающей. Я взглянула на него исподлобья.

– Замечу, что курты – единственная раса, придерживающаяся равноправия даже на Танатосе, – добавил он.

Я же чувствовала, что легко нам с ним не будет. Есть вероятность, что я не выдержу его и года. Сбегу, и будет у меня еще один курт, охотящийся за мной по всему миру.

– Мы сегодня только вдвоём, а ещё ты просила меня найти для тебя работу… – потянул он, искоса глядя на меня и наливая в чашку чай, – я, знаешь ли, даже подготовился – нашёл тебе униформу, – загнал меня в ещё большее напряжение он, – я хотел обрадовать тебя ещё вчера ночью, но ты такая нехорошая сбежала к сестрице.

Он подал мне чашку, кинул в неё кубик сахара и с ожиданием оглядел мои поджатые губы.

– Униформа? – задумчиво спросила я, – у этих «профессий» нет униформы.

Альтаир взглянул на меня своим уже привычным «опасным» взглядом и промурчал:

– Каких профессий, Джули? – провокационный вопрос.

Я даже без него могла понять, что кто-то что-то задумал. Потому скрестила руки на груди, выжидающе уставилась на мужчину и протянула:

– Такие профессии, Альтаир. Давай без позёрства.

Его лицо вмиг потеряло маску беспечного хищника и приобрело слегка обиженное выражение.

– Не хочешь знать – как хочешь, – щёлкнул по носу меня он.

После чего медленно и крайне наигранно «потёк» из кухни в коридор. Я сделала глоток чая, поставила чашку на стол и метнулась за ним, чтобы сразу же попасть в крепкие объятья и быть подкинутой в воздух на целый фут. Я запищала, чем вызвала на его лице дьявольскую улыбку.

– У нас куча дел, волчонок, – пропел он, поддерживая меня за попу, потому что я вновь уселась на него, сцепив ноги на талии, – первым делом мы идем тебя переодевать, затем… – его наглая усмешка, – затем ты будешь работать.

– А ты? – решила спросить я.

Он хохотнул.

– А я буду следить за тем, как ты работаешь, – весьма довольное, – а потом наказывать тебя за непрофессионализм.

Я возмущенно нахмурилась.

– Я ещё ничего не сделала! Почему такие выводы?!

Он почти бегом поднялся по лестнице, подошёл к своей комнате и открыл дверь.

– Никаких выводов, – обрадовал он меня, – я вежливо предупреждаю, что буду придираться к каждой мелочи.

Меня почти кинули на кровать, заставив ойкнуть. Альтаир схватил меня за лодыжки, дёрнул к себе, отчего я упала назад, а после бессовестно стянул пижамные шорты.

– Но ты можешь сама делать всё плохо, – следом пошли и тщательно удерживаемые мной трусики, – тогда я «разозлюсь» быстрее.

Я оглядела его голодный взгляд на прикрывающуюся руками меня и пробурчала:

– Мне кажется, ты уже злой.

Усмешка от него на фоне тщательно сдерживаемых эмоций и… ощущений, и следом с меня слетела свободная маечка. Альтаир же подошёл к креслу в углу, напевая себе что-то пошлое под нос, взял с него бумажный пакетик и бросил его мне, после чего развернулся к двери и сказал: