Шрифт:
Закладка:
«A PILLOW OF WINDS», сочинённая Дэвидом при стихотворном содействии Роджера, – прекрасный образец импрессионизма в стиле Pink Floyd.
Стартуя на фоне затихающих «ветров» яростной «One of These Days», баллада приносит настоящее успокоение, завораживающе играя тональностями и увлекая воображение в уютную тишину старинного, подёрнутого мхом дома, туда, где согретая огнём догорающей печи комнатушка плывёт сквозь «холодный дождь» к «золотому рассвету». Соединяя лирическую эстетику обоих авторов, композиция одновременно отсылает к роману Марселя Пруста «По направлению к Свану» («Du côté de chez Swann») из его аутичного цикла «В поисках утраченного времени» («À la recherche du temps perdu»). C данной книгой Уотерсу и Гилмору пришлось ознакомиться в семидесятом, когда знаменитые Ролан Пети и Рудольф Нуреев запланировали создать на её основе балетную постановку, задействовав Pink Floyd в качестве композиторов. Идея в итоге претерпела изменения, но мозаичная прустовская образность осталась с группой. Название песни представляет фразу, обозначающую выигрышную комбинацию в китайской игре ма-джонг, полюбившейся Нику и Роджеру.
Гилмор поёт, исполняет одну из партий на «акустике», слайдовую партию и, скорее всего, играет на безладовом басу. Вторая акустическая гитара, возможно, принадлежит Уотерсу. Мэйсон использует только хай-хэт (элемент ударной установки, состоящий из стойки, педали и двух тарелок). Немного света к приятному полумраку аранжировки добавляют «лучистые» клавишные Райта.
Как ни странно, но выразительный звон на 02:03 – вовсе не грохот упавшего ведра, а гитарный звук.
Трудно найти убедительное объяснение тому факту, что эта тонкая, очень характерная для Дэвида песня не только не вошла ни в один из сетов Pink Floyd, но и не прозвучала на сольных концертах композитора.
«FEARLESS» – очередной самобытный плод соавторства двух лидеров Pink Floyd.
Музыку Гилмора, аранжированную с упором на струнные инструменты, периодически оттеняют голоса ливерпульских болельщиков, поющих свой гимн «You'll Never Walk Alone» (в его основе – песня Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна II, написанная в 1945 году для американского мюзикла «Carousel»). Запись была сделана специально для альбома, документально, во время футбольного матча между старинными английскими клубами Liverpool и Everton. «Ближневосточный» гитарный рифф – чёткая предтеча таких композиций, как «Wish You Were Here» и «Terminal Frost», а первые аккорды отыгрыша будут повторены на входе в финальное соло «Comfortably Numb». Похоже, без мелодического влияния Дэвида вокальные сегменты песни могли бы прозвучать в духе «Crying Song» и сольной композиции Роджера «Sea Shell and Stone».
В тексте Уотерс создаёт широкотрактуемый, едва ли привязанный к конкретной личности образ изгоя, бросающего духовный вызов толпе и авторитетам.
Поёт Гилмор, завышая вокал, но не теряя фирменной округлости.
К финалу голоса болельщиков и их свист выходят на первый план, окончательно поглощая музыку и завершаясь внушительной паузой.
В своих сет-листах группа так и не нашла места для «Fearless». Впервые песня прозвучала вживую лишь в 16 году на концертах Уотерса, а с 18-го стала частью сольного репертуара Мэйсона.
«SAN TROPEZ». Аранжировка этой композиции из-под пера Роджера нанизана на непривычно прямолинейный, но всё же не чуждый автору ритм (наиболее характерные параллели находятся в будущем: «Free Four», «Another Brick in the Wall (Part 2)» и сольная «Sunset Strip»). Это единственный трек «Meddle», написанный лишь одним участником группы и единственный с вокальной партией Уотерса.
Размеренная ритм-секция, немного вкрадчивый голос, «гавайская» гитара и джазовые пассажи рояля звучат мягко, умиротворённо и в полном смысле мажорно, всецело соответствуя атмосфере томного безделья. Сан-Тропе – приморская коммуна во Франции, часть всемирно известной Французской Ривьеры. Текст, однако, вырывается за рамки говорящего названия, обнаруживая сходство с тревожными мыслями Райта из «Summer '68»: прирождённый бунтарь обличает в себе черты бюргера, обеспеченного человека, склонного к тривиальному времяпрепровождению. Видимо, в этой связи и даётся отсылка к известному роману американской писательницы Маргарет Митчелл и снятой по нему одноимённой голливудской картине «Унесённые ветром» («Gone with the Wind», 1939 год) (последняя послужила лекалом для телесериалов в стиле так называемых «мыльных опер»). Примечателен также впервые используемый Уотерсом образ серебряной ложки – английский символ удачи и финансового благополучия, который в рок-контексте можно воспринимать как намёк на кокаиновую зависимость.
Вживую не исполнялась.
«SEAMUS» (Шеймус – ирландская вариация имени Джеймс) – своего рода хороший цирковой номер в виде классического блюза с вокалом его главного автора Гилмора и воем пса породы немецкий шепард. Это был питомец небезызвестного Стива Марриотта, за которым Дэвид присматривал, пока хозяин гастролировал со своей группой Humble Pie. Во время одного из джемов Pinк Floyd находившийся в студии хвостатый «вокалист» неожиданно начал «подпевать» группе в свойственной своим собратьям манере. Так, спонтанно, и родилась эта композиция, включающая лишь несколько строк текста, которые вместе с расслабленной музыкой создают атмосферу жаркого вялого полудня. Вероятный автор слов – Гилмор. Ударные не используются, что, однако, не помешало записать Мэйсона в соавторы. На втором плане можно расслышать звуки губной гармоники Дэйва (приблизительно с 00:20 по 00:33), его постороннюю фразу (01:00): «Here is the real dog» («Вот – настоящая собака») и фоновый лай.
В силу понятных причин «Seamus» никогда не входила в сет-листы группы, а вживую была представлена лишь единожды – в фильме «Live at Pompeii», где прозвучала бессловесная интерпретация под названием «Mademoiselle Nobs».
«ECHOES». На пути к окончательной версии материал этой без преувеличения грандиозной композиции находился в процессе постоянной метаморфозы. Музыканты потратили массу усилий, собирая воедино порой никак не связанные между собой отрывки. Частью – джемовые, частью – написанные отдельными авторами. Итогом стал колосс, занявший всю вторую половину LP. Невзирая на отсутствие приглашённых мастеров, «Echoes» не уступила «Atom Heart Mother» ни продолжительностью (снова – более двадцати трёх минут), ни разнообразием. В ней сконцентрировались как уже обкатанные приёмы, так и новые, к отдельным из которых группа будет возвращаться на протяжении всего своего существования.
Как правило, смысловая трактовка сюиты строится на одном из двух основных вариантов – приключенческом или планетарном. С одной стороны, эта музыка, пронизанная ароматами сырых камней и петрикора, указывает на ирреальное, исполненное героики путешествие от холода поздней осени и плывущего над палой листвой тумана к солнечному свету и неге тёплого бриза. С другой – описывает уникальный генезис человечества: появление людей, их шаги сквозь мириады столетий и многовековую ночь бездуховности, выход в Эпоху Рассвета и, наконец, небывалый Взлёт на крыльях доброго Сомыслия.
Выразительный «Пинг!», задавший тон вступлению, Рик извлёк непреднамеренно, прогоняя рояль через колонку «Leslie». В контексте «Echoes» этот звук, напоминающий сигнал эхолокатора, превратился в символ поиска родственной души.
Если гармонии сюиты и её мелодическая основа стали заслугой Райта и Гилмора, то решающий вклад в структурирование привнесли Уотерс и Мэйсон. Слова, изначально имевшие отчётливый космический уклон и не раз прозвучавшие со сцены до выхода «Meddle», написал Роджер. В окончательном варианте автор в хорошем смысле приземлил их, обозначив предпосылку к своим манифестациям на тему духовного единения, которые, в частности, зададут тон альбому «The Wall» (конкретная параллель – «Hey You», аранжированная, кстати, не без аллюзии на «Echoes»). Возвышенный посыл строчек «Strangers passing in the street / By chance two separate glances meet / And I am you and what I see is me» («Незнакомцы проходят друг мимо друга на улице / Два взгляда встречаются случайно / И я – есть ты, и я вижу сам себя») спустя годы вернётся в первый сольник Уотерса в виде «I recognize… / Myself in every strangers eyes» («Я узнаю… / Самого себя в глазах каждого незнакомца»).
Вокальную партию Рик и Дэйв распределили на двоих, спев синхронным дуэтом.
Повествовательную полиритмию первых семи минут, включающих два куплета, сменяет ровная риффовая фаза: жгучая гитара с дисторшном (усилением звука с помощью перегруза), экспрессивный «Hammond» и напористая ритм-секция. Возможно, это первый случай использования Pink Floyd такого рода фанковой гармонии, которая в разных вариациях прозвучит в ряде командных и сольных произведений
