Шрифт:
Закладка:
Движение вперёд (2006 год):
У меня много идей. Я собираюсь выпустить инструментальный альбом, основанный на фортепианной игре, и у меня полно записанного материала. Многое зависит от того, как у меня пойдёт дело с фортепиано и нужны ли мне другие музыканты. У меня есть композиции, над которыми надо поработать. Но это случится нескоро – надеюсь, в следующем году. Забавный это процесс – писать на ленту. Используя Pro Tools и перенося ноты по одной восьмой бита, можно добиться отлично звучащих результатов. Но это трудоёмко и утомительно.
Занавес
Вкрадчивое дыхание первых морозов дурманящей волной накрыло декабрь. И снова – этот неизъяснимый словами вкус волшебной перемены. А вместе с ним – старый добрый выбор. С одной стороны – тяга покинуть тёплые стены, слиться в напоённым ветрами простором. С другой – соблазн остаться здесь, где любимые коты, свернувшись клубочком, всем своим видом «голосуют» за уют.
И вот, застыв в неопределённости, глядя сквозь вуаль снежинок и обнажённые ветви на спешно темнеющее небо, я вновь запускаю «Echoes». И в который уж раз невольно задаюсь вопросом: придёт ли час окончательного расставания с флойдами? Нет, не с музыкой. Её не отнять. С пониманием, что прямо в этот момент, на одном отрезке времени с тобой продолжают действовать её авторы. Обыкновенные люди со своим набором слабостей и преимуществ, но и прирождённые творцы. Те, в чьих работах мы нашли сочетание прозы и злободневности с внутренним сиянием, со стремлением души в созидательную бесконечность. Те, кто с одинаковым трепетом сумели воспеть и наше неряшливое бытие с его конфликтами и шокирующими медиа, и шорох тёплого бриза, и тайну ночного тумана. Те, в чьих руках даже поистрёпанный смысл тривиального начинал пульсировать новой жизнью, то тревожа, то обнадёживая. По логике вещей – да, расставание придёт наверняка. Всем процессам определён свой финал. Что-то беспрестанно появляется, исчезает, строится, рушится. Но… как же трудно принять всю эту научно и даже, казалось бы, жизненно доказуемую неизбежность! И особенно трудно, когда видишь, как суровые аксиомы совсем ещё недавнего прошлого одна за другой становятся лишь поводом для снисходительной улыбки. Процессы, процессы… Макро, микро, хроно… Их не отменить. Но и Жизнь не отменишь. Жизнь может замереть, принять новые формы, но она не уходит насовсем!
Как бы вдыхая эту истину вместе с ароматом зимнего вечера, я говорю сам себе: мы обязаны мечтать. (Я уже в наушниках, «плыву» за объездную дорогу, в экстремальную даль холмистых лесов.) Именно обязаны. Даже в самые тяжёлые минуты помня: по-настоящему дорогому и светлому не уйти безвозвратно. Если наш путь сквозь эти нескончаемые дни и века окутан отцовской Заботой, то, значит, Сказка просто не может не стать ошеломляющей Реальностью. Трагически ранящая разлука, испепеляющий стыд, порою едва выносимая боль раскаяния – никак не категории Вечности, это лишь общая для всех временная неизбежность. Сколь долго не длилась бы дорога к предначертанному нам колоссальному Итогу, какой бы сложной, а порой и обречённой она ни казалась, безраздельного триумфа чистоты и романтики нельзя не ждать. Как и группу Pink Floyd в её новом, по-настоящему вечном качестве, уже без тени невежества, без риска болезненного разочарования. Ждать вопреки холодным и вроде бы неоспоримо верным «доводам разума» от тех, кто состарился в сердце, кто ухватился за бездушно механистичный подход к живой ткани Бытия.
Да, приходит поздний вечер. Сумерки всё гуще. Но ведь и самая глубокая ночь не отрицает утра. И даже самой холодной, самой долгой зиме не одолеть дыхания новой поры.
Они вернутся.
