«BREAST MILKY» – яркие клавишные переливы, цепляющие рисунки баса и ударных, превосходное соло на виолончели и нежная гитара, а после – оркестрово-роковое аппассионато. Даже когда время соткано из боли, безверия и отчуждённости, в нём остаётся место для аромата полевых трав, священных восходов и закатов, солнечного света, играющего тенями на листве. Незыблемое Бытие ждёт мудрости землян.

«MOTHER FORE» – здесь – на почти пятиминутном повторе трёхнотного органного арпеджио – Райт целиком и полностью в своей стихии. Глубоко драматичное полотно, подкреплённое экспрессивными, почти назойливыми хорами, как бы парит над измождённой распрями планетой, а внизу то и дело мелькают свидетельства культивируемого страха: Великая Китайская Стена, Берлин, сектор Газа, форты, блокпосты, оборонительные рвы… Рисунок ударных, вступающих ближе к завершению, максимально отражает стиль Мэйсона.

«FUNKY DUNG» – джемовый сплав группы на основе блюза, с чётким взаимодействием между Дэйвом и Риком. Подобного рода подход к композиции будет развиваться в творчестве группы в течение первой половины семидесятых и реинкарнирует в альбомах «The Division Bell» и «The Endless River». Бодрый басовый риффинг (предголоски которого впервые проявились в одной из живых версий «Interstellar Overdrive») насыщает зарисовку ироничной динамикой, а идущие фоном пейзажные клавишные привносят штрих эталонной киномузыки.

В самом начале справа возникает мужской голос, а далее хористы начинают выкрикивать непереводимые, привносящие элемент гротеска фразы. Текст, придуманный Гисином, звучит как мрачное языческое заклинание: «Fah / See co ba / Neee toe / Ka ree lo, yea / Sa sa sa sa sa, fss / Drrrr bo ki / Rapateeka, dodo tah / Rapateeka, dodo cha / Ko sa fa mee ya / Na pa jee te fa / Na pa ru be, mmmm / Ba sa coo, ba sa coo / Ba sa coo, ba sa cooooooo / Oooooooo / Ku-ku loo, ku-ku loo / Yea yea yea um / Hm ku-ku loo you / Too boo coo doo / Foo goo hoo joo / Loo moo poo roo / Ooooooo / Ooooooo / Ooooooo / Ooooooo / Aaaaaaa / Aaaaaaaa».

Музыкальная мысль сводится к шокирующей данности: наша суть и по сей день остаётся почти столь же дикой, как и сотни, тысячи лет назад. Развиваясь в парадигме уважения большей физической силы и весьма сомнительных, обречённых на крах «преимуществ» нефтяной цивилизации, мы до сих пор фатально вредоносны.

«MIND YOUR THROATS PLEASE» начинается с лейтмотивной оркестровой темы, постепенно переходя в фазу дисгармоничной пульсации. Пронизанная дикими завываниями Гилмора, музыка кружится во мраке отчаяния, доводя степень сумбура до апогея. Похоже, тяжёлое наследие веков концентрируется в точку срыва и помешательства. Искажённая монитором фраза «Here is an important announcement!» («А вот и важное заявление!») принадлежит Мэйсону. На пике этого звукового бедлама на авансцену выходят отчаянная туба, гудок и грохот локомотива, прерывающиеся грубым клавишным аккордом… Мгновения тишины… А затем…

Время собирать камни… Надорвавшиеся и, казалось бы, навсегда сгинувшие законы Силы, начинают пробуждаться для нового утверждения: осторожные прикосновения к клавишам очень скоро трансформируются в череду безудержных психопатических аккордов, которые тут же тонут в карабкающихся из хаоса мелодиях и всевозможных шумах. Наконец, нити уже звучавших ранее музыкальных фрагментов, переплетаясь в подвижном стерео, прерываются командой со студийного монитора: «Silence in the studio!» («Тишина в студии!»). Пожалуй, этот спонтанно возникший звуковой эффект объясняет эксцентричное название сегмента. По разным данным, голос принадлежит либо Парсонсу, либо Мэйсону (что не помешало Гисину выкрикивать эту фразу в ходе поздних исполнений сюиты). Далее в авангард врывается уже знакомый «победоносный марш» под названием

«REMERGENCE». В финале этой генеральной репризы к «Father's Shout» в аранжировку вплетается хор. Уходит сюита на ярком, помпезном звуке в стиле концовок из старых исторических фильмов.

«Atom Heart Mother» группа представляла вживую в течение пары лет, начиная с чисто роковой версии, впервые прозвучавшей 17 января 70 года в «The University of Hull» (Восточный Йоркшир, Англия). 18 и 19 сентября 71-го в Монтрё последний раз был задействован вариант с оркестром и хором. (Включая запись на BBC 16 июля 70 года, таких вариантов представили всего двадцать. И если на BBC с группой работали оригинальные оркестранты и хористы, то в турне приходилось нанимать местных, что создавало дополнительные трудности.) В последний раз версия без оркестра была сыграна 22 мая 72 года в Делфте (Голландия). Авторское возвращение эпика произошло лишь 14 (Гисин) и 15 (Гисин плюс Гилмор) июня 2008-го, на лондонском фестивале «Chelsea». 12 января 2012 года Рон представил сюиту в Париже (Франция) в «Théâtre du Châtelet», при содействии местных исполнителей (в марте была осуществлена радио- и телетрансляция события). Четыре первые части сюиты в сокращённом варианте Мэйсон играл в каждом своём турне, начиная с сентября 18 года. (Идеальным же кавером на «Atom Heart Mother» можно считать сокращённую интерпретацию от каталонского коллектива Pink Tones, записанную на видео в апреле 14 года в римском амфитеатре археологического парка Сегобрига (Испания).)

После грохота титульной сюиты исповедальная баллада Роджера «IF» слушается особенно проникновенно. Монотонность повествования уравновешивается постоянным развитием в аранжировке: к академическим переборам гитары поочерёдно подключаются остальные инструменты.

Рычагом самобичевания становится въедливый автоанализ, признание самому себе в собственной духовной слабости, в неумении достойно общаться с ближними. Поёт автор. Ближе к финалу появляется бэк-вокал Гилмора.

Живьём «If» исполнялась группой лишь единожды, на BBC, 16 июля 70 года. В период с июня 84 года по ноябрь 87-го песня была постоянным номером в сольных сетах Уотерса. Команда Ника начала исполнять «If» в сентябрьском турне 18 года, причём в сплаве с несколькими частями сюиты «Atom Heart Mother»: два куплета перед «Father's Shout», «Breast Milky», «Mother Fore» и «Funky Dung», три – после. Такая же структура сохранилась и в ходе концертов 19 и 22 годов.

Рояль, бас и несложный скэт открывают «SUMMER '68», черновой вариант которой был сочинён Райтом ещё в конце 68 года (тогда же группа записала её первые демо). В отличие от двух соседних, песня строится на перепадах тональностей и темпов, что не так уж редко для творчества Ричарда (наиболее явные примеры: «Remember a Day», «Us and Them», «Strange Rhythm» и «Seems We Were Dreaming»). В аранжировке выделяются рояль, ритм-гитара и духовые инструменты, тембрально созвучные лейтмотиву титульной сюиты (по другой версии, оркестровка могла быть сымитирована на клавишных). Поёт автор, в припевах – при поддержке Дэвида и Роджера.

Композиция звучит как настоящая исповедь публичной персоны, не способной устоять перед натиском любвеобильных поклонниц. Дурман славы, натиск похоти… и вот – очередной мимолётный союз («We say goodbye before we've said hello» («Мы сказали «Прощай» ещё до того, как сказать «Привет»)). Страстное слияние продолжается смятением героя, его отчаянным желанием оправдать свой добровольный проигрыш, а возникшая пустота – подобна пытке. (Присутствие в тексте песни некой Шарлотты Принглз едва ли где-то комментировалось.)

Удивительно, но этот потенциальный хит, эффектно аранжированный и содержащий искренние слова, никогда не входил в сет-листы Pink Floyd или кого-либо из участников группы.

После третьей паузы следует «FAT OLD SUN», вступающая с отдалённого перезвона праздничных колоколов и криков резвящейся ребятни. Они же возникают в середине (02:22) и в последние секунды этой плавной созерцательной баллады. Гилмор написал её в качестве продолжения «Grantchester Meadows», посвятив уютному уголку земли на окраине Кембриджа, где он родился и жил в детстве. Таким образом, наш условный герой переживает очередное потрясение, на сей раз доброе, волнующее душу покоем полей.

Акустическая и электрогитара, завышенный вокал со скэтом в финале, бас и ударные – всё это на счету Дэвида. И лишь на клавишных сыграл Ричард.

Как и в большинстве фрагментов титульной сюиты, ударные в «Fat Old Sun» смещены в один из каналов, что вместе с характерной мелодикой подчёркивает связь между произведениями. Структура типична для автора: куплеты-припевы, темпераментный гитарный отыгрыш. Интересно, что третий куплет, едва начавшись, погружается в музыку, своеобразно обозначая бесконечность повествования. Ещё одна аранжировочная особенность – имитация звуков мандолины, сопровождающая слова «Sing to me» («Пой мне»).

Обманчиво простая «Fat Old Sun» уже содержит перечень символов, характерных для дальнейшего творчества Гилмора и Pink Floyd. Здесь