– Да?

– Это Лидия Кроу. Я звоню по поводу Мадлен.

В трубке слышался шум машин, а голос Верити был плохо различим.

– Конечно. – Она тяжело дышала, как будто во время разговора быстро шла или даже бежала.

– Вы сказали, что не видели Мадлен после пятнадцатого числа. А вы слышали от нее что-нибудь?

– Нет, – ответила Верити. – Я и дяде вашему сказала то же самое. Мы с Мэдди встретились во вторник, выпить кофе. Она ничуть не раскаивалась, и я на нее разозлилась. Мы просидели совсем недолго и не особенно дружески расстались.

– Вы поссорились?

– Ну, наверно, можно и так сказать. – Голос Верити внезапно стал ясным, она явно пришла в более тихое место. – Если честно, я написала ей, потому что думала, Иван приставал к ней, или что-то такое, за ним это водится, и я хотела убедиться, что с ней все в порядке. Но Мэдди стала надо мной смеяться.

– Смеяться?

– Очень некрасиво, – сказала Верити.

– Как бы вы описали ее настроение?

Короткая пауза.

– Радостным. Как будто она выиграла в лотерею или что-то в этом роде.

Лидия поблагодарила Верити и отправилась к Чарли. Она знала, что могла бы позвонить ему, но ей хотелось, задавая свои вопросы, смотреть ему в глаза.

Чарли жил на Грув-лейн в георгианском трехэтажном доме с террасой, который отделял от улицы довольно большой сад. Он был густо засажен деревьями и кустами, создавая атмосферу таинственности и отстраненности. Лидия шла по дорожке, сопровождаемая птичьим пением. Громче всего звучало резкое воронье карканье, а потом Лидия увидела на ветке медного бука трех больших сорок.

– Доброе утро, – вежливо сказала она им.

Еще четыре сороки слетели вниз и выстроились вдоль дорожки. Они как-то странно тихо себя вели. Как будто наблюдали.

Лидия только подняла руку к звонку, но не успела дотронуться до него, как дверь открылась. На пороге стоял Чарли в джинсах и белой майке, с куском тоста в руке.

– Рад тебя видеть, Лидс, – произнес он с набитым ртом.

– Я ненадолго, – сказала Лидия, следуя за ним по коридору с выгнутым потолком и окном в крыше в гостиную.

Пустые белые стены, дубовые полы, ковер ручной работы и три огромных окна в деревянных рамах в одной стене. Единственной мебелью здесь была пара удобных кресел и шаткая стопка книг, что говорило о том, что Чарли не часто принимает тут гостей.

Он не стал садиться, а подошел к пустому камину и прислонился к стене рядом с ним.

– Чему я обязан?

– Ты не сказал мне, что говорил с Верити. Как она тебе показалась?

– Я знал, что Мэдди работала в «Минти Пиар», и их босс был настолько любезен, что сообщил мне имена всех, с кем она дружила.

– А мне ты почему об этом не сказал?

Чарли улыбнулся.

– Просто небольшая проверка, – сказал он. – Мне было интересно, как ты сама со всем этим справишься. – Он проглотил последний кусок тоста и вытер руки об джинсы.

Лидия постаралась подавить раздражение.

– Значит, ты знал, что она потеряла свою работу в этой пиар-конторе. А ты знаешь, куда она ходила каждый день? Она уходила из дома как обычно, и ее родители понятия ни о чем не имели.

Чарли пожал плечами.

– Не знаю.

Но когда он говорил это, в его глазах мелькнула крошечная искра. Едва заметная, просто легкое напряжение мышц, но Лидия ощутила в животе неприятный холод. Он врал.

Лидия помолчала, давая ему возможность сказать еще что-нибудь. Ничего. Наконец она сама сказала:

– Я полагаю, ты хочешь, чтобы Мэдди нашлась?

– Да брось ты, Лидс. Ну конечно хочу.

– Тогда не играй со мной в эти свои игры, – прищурилась Лидия.

Чарли улыбнулся в ответ, дружелюбный, как акула.

– У тебя есть для меня новости?

– Человек, который напал на меня, был русским, – она вгляделась в него, ожидая реакции, но ничего не увидела. – Что ты, возможно, и так узнал до того, как убить его.

Все равно ничего. Чарли умел держаться.

– Что довольно любопытно, учитывая, что у Мэдди были неприятности с русским бизнесменом по имени Иван Горин. Я бы предположила, что какая-то из русских банд взяла Кроу на прицел, если бы не тот факт, что он едва не оказался в больнице, а Мэдди ушла, не получив ни царапины. По крайней мере, насколько нам известно… Ни Дейзи, ни Джон ничего не упоминали ни о каких повреждениях.

– Будут знать, как иметь дело с Кроу, – произнес Чарли с определенным удовлетворением. – У тебя еще что-нибудь есть? Какие-нибудь нити?

Лидия решила не говорить ему про Пола Фокса. По крайней мере, не в тот момент, когда все ее нутро буквально криком кричало ей, что она упустила что-то большое, чего пока не понимает.

– Почему ты как-то мало волнуешься из-за Мэдди? Ты знаешь что-то еще?

– Ничего, клянусь.

– Твои слова становятся все менее убедительными, – сказала Лидия и поскорее ушла, чтобы не успеть навредить себе еще больше. Ссориться с самым могущественным членом Семейства Кроу, даже если это твой дядя, – плохая идея.

У Лидии замерзло лицо. Она проснулась с ощущением льда на щеках и носу и, постепенно приходя в сознание, заметила, что воздух, который она вдыхает, напоминает о зимнем морозном дне. В Шотландии. Высоко в горах. Детские инстинкты, похороненные где-то в глубине подсознания, определили проблему еще до того, как она открыла глаза, так что она даже не слишком удивилась. Джейсон висел над ней с очень озабоченным лицом.

– Ты говорила во сне, – сказал он.

– С добрым утром, – поздоровалась Лидия, радуясь своему спокойствию. – Можно тебя попросить не нависать надо мной, когда я сплю? Строго говоря, не мог бы ты уважать мою личную жизнь и вообще не появляться в это время в моей спальне?

– А если ты меня пригласишь?

– Это другое дело. – И этого никогда не случится.

– Ну, – сказал Джейсон после паузы. – Ты хочешь знать, что говорила во сне?

– Что? – Лидия села в кровати, прижимая к груди одеяло.

– Про Флита, – Джейсон отодвинулся к краю кровати и сел. – Мне кажется, у тебя могут быть к нему какие-то безотчетные чувства.

– Заткнись, – Лидия закрыла глаза. – Подслушивать само по себе плохо, но этим хотя бы не надо хвастаться. Нет, мне нельзя ничего говорить.

– Я честный человек, – произнес Джейсон, пожимая плечами. Это было странное движение.

Лидия потерла лицо руками, стараясь как следует проснуться, чтобы иметь дело с назойливым призраком.

– Нет, правда. Ты должен прекратить появляться вот так. Мне это вредно.