— Точно? — с подозрением переспросил мальчик. — Перекрестись.

— Марш отсюда, засранцы! — не выдержала Лада.

Тот с осуждением посмотрел на неё, взял брата за руку, и они двинулись в лес, часто оглядываясь.

— Долго ты с ними разговаривала, — заметил Корнил.

— Вот сам бы и разговаривал! — раздражённо огрызнулась она.

— Всё, всё, не злись, — поднял руки Майсснер. — Что они сказали?

— Сказали, что баварцев четверо, и они все в том доме живут.

— Как работаем? — деловито спросил Корнил.

— Просто врываемся, что тут ещё придумаешь? — пожала плечами Лада. — Я их нейтрализую, а вы подстрахуете. Ну и вяжите их сразу. Потом машину подгоним, погрузим их и домой.

Подобраться удалось незаметно, никаких наблюдателей видно не было.

— Они вообще ничего не опасаются, что ли? — с недоумением шепнула Лада Корнилу, осторожно выглядывая из зарослей лопухов. — Что-то не нравится мне всё это.

— Всё нормуль будет, старшая, — уверенно пообещал тот. — Не таких заламывали.

— Ну-ну, — с сомнением сказала Лада. — Ладно, я первая, а вы сразу за мной забегайте. Пошли!

Дверь оказалась не заперта, и они без помех влетели в просторную прихожую, где сразу наткнулись на солдата, который смотрел на них круглыми глазами. Лада сделала лёгкое движение рукой, и тот отлетел к стене, впечатался в неё и сполз вниз, уже без сознания. Дверь в соседнюю комнату распахнулась, ударившись о стену, и в прихожую выскочил ещё один солдат с винтовкой наперевес. Лада послала в него ещё одну воздушную волну, но та почему-то развалилась на полпути. Она попыталась повторить, но конструкт даже не собрался. А затем её потряс тяжёлый удар, и сознание померкло.

Глава 16

Сознание просыпалось неохотно. Постепенно пришло понимание, что ровный гул — это звук мотора, а лёгкое потряхивание означает, что она куда-то едет. Как раз в этот момент тряхнуло особенно сильно, и Лада привычно подумала: «Иван, сволочь, всегда едет, будто дрова везёт». Фраза резанула какой-то неправильностью, и она невольно задумалась, что с этой фразой не так. Ничего осмысленного в голову не приходило, и Лада снова начала уплывать в дрёму, но рядом кто-то что-то сказал на немецком, и мгновенно пришло осознание, что неправильно здесь всё. Сразу вспомнились легко распахнувшаяся дверь, испуганные глаза солдата, отлетающего к стене, а дальше почему-то не было ничего. Ещё не выйдя из полудрёмы, Лада резко открыла глаза.

— Как вы себя чувствуете, фройляйн? — раздался заботливый голос.

Лада повернула голову и обнаружила на соседнем сиденье офицера в баварской форме — не слишком молодого, но и не старого. А в целом, машинально отметила она, довольно симпатичного.

— Нормально, — попыталась ответить она, но голос ей отказал. Она прокашлялась и сделала ещё одну попытку, на этот раз удачную: — Я, кажется, жива, так что всё не так плохо.

Она пригляделась к форме офицера, и обнаружила на ней нашивки оберфельдхойбтмана. «Это как раз за ним мы охотились», — вспомнила она, и ситуация, наконец, полностью прояснилась.

— Прошу прощения, фройляйн, — извиняющимся тоном сказал офицер, — вероятно, я приложил немного больше силы, чем следовало. Нам донесли, что вы довольно сильная магесса, и я не стал рисковать. Там, куда мы едем, есть целитель, и если вам нужна помощь, то он сможет её оказать.

— Думаю, помощь целителя мне всё же не понадобится, — сказала Лада, чувствуя, как её голова постепенно проясняется. — Но вы, похоже, знаете обо мне больше, чем я о вас.

— О, прошу простить мою невоспитанность, — улыбнулся он. — Я действительно забыл представиться. Меня зовут Клаус фон Абенсберг. А ваше имя я знаю — Лада, верно? Правда, ваша фамилия мне неизвестна.

— Дорохова, — представилась в свою очередь она. — Лада Дорохова. Приятно познакомиться, герр Клаус, хотя не могу сказать, что я так уж рада обстоятельствам этого знакомства.

— Я тоже предпочёл бы познакомиться с вами иначе, фройляйн Лада, — засмеялся он, — но единственным альтернативным вариантом был тот, когда уже вы везёте меня к своим, и он понравился мне гораздо меньше. Но раз уж мы про это заговорили, предлагаю обсудить ситуацию, чтобы сразу покончить с этой неприятной темой. Надеюсь, для вас не окажется новостью, что вы в плену?

— Не окажется, — вздохнула Лада.

Она покосилась на свою кобуру, в которой, к её удивлению, по-прежнему был пистолет. Фон Абенсберг заметил её взгляд и усмехнулся.

— Откройте мне страшную тайну, фройляйн — зачем вы носите этот пистолет? Если не считать, конечно, того, что вам очень идёт этот воинственный образ.

— Всего лишь требование устава, герр Клаус, — слабо улыбнулась комплименту Лада. — Все Владеющие дружины обязаны носить оружие и уметь им пользоваться. У нас принято считать, что для младших рангов оружие может оказаться очень полезным. Хотя бы для того, чтобы немного отвлечь противника.

— У нас считается, что привычка к оружию замедляет развитие. Впрочем, я согласен, что оружие может отвлечь противника — несколько лет назад я сам оказался в ситуации, когда по мне стреляли практически в упор из нескольких винтовок, и должен сказать, это действительно порядком отвлекало. Но нам всё же придётся вернуться к неприятной теме: раз вы полностью осознаёте факт пленения, прошу вас дать обещание не пытаться освободиться самостоятельно, и вообще вести себя соответствующе.

Лада заколебалась. Впрочем, был ли выбор? Её в любом случае не отпустят, а сбежать не позволят — если не дашь обещание, то будут держать на медикаментах. Есть множество вполне безобидных веществ, от которых трудно сосредоточиться и мысли разбегаются — несильно, но достаточно, чтобы полностью исключить работу с Силой.

— Обещаю, — вздохнула Лада, и фон Абенсберг с удовлетворением кивнул. — А что с моими товарищами, герр Клаус?

— Беспокойство за товарищей делает вам честь, — серьёзно заметил Клаус. — Но можете мне поверить, для беспокойства нет совершенно никаких причин. Условия жизни у них, конечно, будут не такие, как у вас, но вполне цивилизованные. Мы же не дикари, в конце концов.

«А когда вам выгодно, вполне можете быть и дикарями», — подумала Лада, но, разумеется, промолчала. Ей очень кстати вспомнилось замечание Станислава насчёт отношения к пленным.

— Но я полагаю, — продолжал Клаус, — что мы, скорее всего, просто обменяем их на тех бездельников, которых вы, ха-ха, пригласили в гости раньше. Если те вам не нужны, разумеется.

— Сомневаюсь, что они нам нужны, но не уверена, что они так уж захотят обменяться, — честно ответила Лада.

— Это ещё почему? — поразился фон Абенсберг.

— Двое из них оказались хорошими механиками, они быстро заскучали и попросили разрешения на подработку, а остальные трое им помогают. Все они сейчас неплохо зарабатывают, а питание и жильё мы им обеспечиваем бесплатно, как военнопленным. Насколько я знаю, их даже перестали охранять.

— Ха-ха-ха, — от души расхохотался Клаус. — Этак всё войско герцога кинется вам сдаваться! Прекрасный анекдот, обязательно расскажу его Оттону. Уверен, что герцога он изрядно повеселит. И должен заметить, что подобное отношение к пленным делает вам честь — хотя, зная репутацию Арди, трудно ожидать чего-то иного. Благородный противник, — он уважительно кивнул. — Однако если вы их официально освободите, то вернуться им всё-таки придётся, иначе это будет дезертирством. Впрочем, это будет уже не вашей заботой, да и не моей тоже.

Лада после некоторых колебаний всё же решилась задать вопрос, мучивший её с самого начала:

— Скажите, герр Клаус — это была засада именно на нас?

— На вас, — улыбнулся Клаус. — Причём на вас лично, фройляйн Лада. Ваши товарищи нас мало интересуют.

— А почему вас интересую я, вы, конечно же, не скажете? — утвердительно спросила она.

— Может быть, и сказал бы, если бы знал, — пожал плечами тот. — Но я не знаю, зачем вы понадобились людям герцога.

— Странно, — с недоумением заметила Лада. — Я не являюсь значительной персоной и не посвящена ни в какие секреты.

— Не знаю, — повторил он. — Могу лишь заверить вас, что вам ничего не грозит, и что с вами будут обращаться достойно.

Это заверение Ладу не особенно успокоило. Если уж королей нередко гноили в темницах, то для вчерашней крестьянки достойным могли счесть вообще всё что угодно.

— Ну а с засадой всё было достаточно просто, — продолжал фон Абенсберг. — Когда вы в третий раз захватили группу солдат, стало окончательно ясно, что это не случайность, и что вы целенаправленно пытаетесь получить источник информации. А поскольку рядовые могли