об источнике силы буржуазии, Каутский утверждает, что буржуазия не будет оказывать вооруженного сопротивления в момент перехода средств производства из рук класса капиталистов в руки демократии.

Гейдельбергская программа германской социал-демократии, принятая в 1925 г., в отношении государства оправдала и узаконила то ренегатское отношение социал-демократии, которое она проявляла и продолжает проявлять к буржуазной республике Германии после ноябрьской революции 1918 г. Социал-демократия считает нынешний республиканский строй Германии (также и ряда других стран, как например Австрии, Бельгии, Швеции, Швейцарии, Англии при правительстве Макдональда и др.) переходной ступенью к социализму и объявляет себя решительной защитницей этого республиканского строя.

Опыт военного и послевоенного периодов, особенно майские дни в Берлине в 1929 г., когда по приказу социал-демократического полицей-президента полиция расстреливала рабочие демонстрации, с очевидной ясностью показал, что вожди германской социал-демократии на деле действительно готовы на любые жертвы во имя защиты буржуазной республики Германии от революционного пролетариата. Они с он большим энтузиазмом берут на себя роль "кровавой собаки" и с великим рвением выполняют ее.

Рассуждения Каутского в 1892 и 1926 гг. по вопросу о насилии и рассуждения по этому вопросу других теоретиков германской социал-демократии, как например Т. Гаубаха, сейчас похожи как две капли воды. Гаубах мудро вещает: "Связь между средством и целью нельзя разорвать, как этого хочет известная иезуитская мудрость. Каждое средство одновременно есть и цель, говорит Гегель, и народная пословица полагает, что прогнать чёрта дьяволом нельзя. Проблема насилия, следовательно, при каждом фазисе развития зависит от понимания социалистической конечной цели. Если утверждают, что конечная цель, социализм, заключает в себе отсутствие насилия, как свою безусловную предпосылку, то, во всяком случае, придется соблюдать принцип неприменения насилия и на пути к этой конечной цели".

Сейчас мы уже не найдем ни одного социал-демократического теоретика даже из лагеря "левых" социал-демократов, который не солидаризовался бы по рассматриваемому здесь вопросу с приведенными выше положениями Каутского и других лидеров социал-демократии. Если даже отдельные социал-демократы, как например Юлиус Дейч (Германия) и "левый" социал-демократ Бруно Калниньш(Латвия) и др., в своих теоретических работах иногда и приходят к заключению о возможности при известных условиях применения пролетариатом насильственных методов борьбы против буржуазии, то это нисколько дела не меняет.

Один из лидеров германской социал-демократии Дитман заявил на Магдебургском съезде партии в 1929 г., что в нынешней Германии имеются в десять раз больше социалистических элементов, чем в СССР. Трактуя вопрос о насилии, Дейч указывает, что в известных случаях буржуазия применяет грубую силу в борьбе с пролетариатом. В этих случаях пролетариат, "если он не хочет оказаться побежденным без борьбы, не будет трусливо отказываться от своего будущего, для него не останется ничего другого, кроме как взяться за последнее средство классовой борьбы и отвечать насилием на насилие".

Б. Калниньш пишет: "Социал-демократический и рабочий интернационал 1928 г. разработал к на Брюссельском конгрессе принял свою военную программу, которая в отношении ограничения вооружений требует: 1) запрещения применения газов и бактерий, 2) ограничения числа тяжелых орудий, танков, самолетов и боевых единиц морского флота, 3) сокращения военных бюджетов, 4) введения международного контроля в области производства оружия и торговли оружием, Л) отмены наказаний за опубликование данных о тайном вооружении. Эти постановления должны быть проведены в жизнь путем заключения международных договоров между всеми государствами. Контроль над выполнением их должен быть передан Лиге наций. Интернационал считает, что "борьба за международное ограничение вооружений будет иметь успех постольку, поскольку удастся обеспечить разрешение международных конфликтов мирным путем". В этом отношении Интернационал требует передали всех международных конфликтов на разрешение третейским судам. Лига наций должна разработать общий для всех третейский договор, к которому должны присоединиться все государства. Интернационал обязывает социалистические партии отдельных стран добиться издания закона, воспрещающего объявление мобилизации прежде, чем конфликт не передан Лиге наций для мирного разрешения его. Против правительств, отказывающихся передавать международные конфликты на разрешение третейским судам и начавших войну. Интернационал призывает бороться самыми решительными средствами массового выступления, не исключая даже применения насильственных и революционных приемов борьбы". Вот установка II Интернационала по вопросу о войне и разоружении. Он не против войны, он лишь против химической и бактериологической войны; он не за всеобщее разоружение, а лишь за ограничение вооружений. Война вообще допустима и возможна, если ее разрешит империалистическая Лига наций. Что же касается угроз Б. Калниньша и Ю. Дейча насчет применения пролетариатом революционных методов борьбы против буржуазных правительств, то это просто несерьезно. Известные резолюции Штутгартского и Базельского конгрессов II Интернационала (1907 и 1912 гг.) были более революционны, чем размахивание кулаками нынешней социал-демократии, и тем не менее они остались жвачкой бумаги во время империалистической войны 1914 -- 1918 гг. Вспомним войну в Марокко, Сирии, интервенции империалистических держав в Советском союзе, в Китае, интервенцию САСШ в Латинской Америке и др., вспомним затем многочисленные пролетарские восстания в целом ряде стран, стачечную борьбу рабочего класса, поведение и роль социал-демократии в этих событиях, -- и для всякого станет ясным лицемерие "левых" вождей II Интернационала по вопросу о войне, разоружении и революционной борьбе их против буржуазии.

Буржуазия на каждом шагу применяет насилие в отношении пролетариата. Социал-демократия ей в этом помогает. У пролетариата не может быть ни малейшего основания верить болтовне отдельных лидеров социал-демократии, обещающих быть революционными в будущем.

Каутский и ему подобные не имеют ни малейшего основания упрекать их в отступлении от социал-фашистских" принципов. Громкие слова "левых" социал-демократов о допустимости применения насилия в отношении буржуазии им необходимы для того, чтобы удержать в своем идеологическом плену те пролетарские элементы, которые пока еще не перестали рассматривать международную социал-демократию как рабочую партию. Для всякого ясно однако, что социал-демократия, оставаясь верной своей постановке вопроса о государстве, отрицая диктатуру пролетариата и считая современную буржуазную республику революционным завоеванием, возлагая на рабочий класс задачу защиты ее от врагов внутренних (революционного пролетариата), конечно никогда на деле не подумала призвать трудящиеся массы к оружию для свержения буржуазии.

Творцы научного социализма не изменили своих взглядов о роли насилия и вооруженном восстании пролетариата до конца своей жизни. Легендой оказалось утверждение, будто Энгельс в своем предисловии к книге Маркса "Гражданская война во Франции", написанном им непосредственно перед смертью (1895 г.), изменил свои прежние "бунтарские взгляды" на вооруженное восстание, отказался от методов борьбы 1848 и 1871 г. и стал сторонником мирной эволюции. Эту легенду распространяли реформисты из германской социал-демократии течение 30 лет. Теперь, после того как Институту Маркса и Энгельса в Москве