— Они не предаются огласке из-за плохой демографической ситуации на планете, но они существуют, — возразила я. — Если пара выполнила долг перед расой и завела детей. У нас их двое, а следовательно, если ты подпишешь бумаги, то развод одобрят.

— Где же ты этой чуши набралась, мышка-глупышка? — Он всё ещё посмеивался, но улыбка на его лице выглядела насквозь фальшивой. — Ты же это не серьёзно, Ориелла? Это совершенно не смешная шутка.

Супруг заглянул мне в глаза, пытаясь понять, насколько основательна я в намерениях.

— Я ходила к адвокату.

— И кем же ты будешь, если получишь развод? — насмешливо уточнил Морис.

— Архитектором… У меня неоконченное образование, но думаю, меня бы могли взять стажёром-помощником в крупную межгалактическую фирму. Я действительно не понимаю, почему мы живём вместе. Это не тот брак, которого я хотела, да и наверняка не тот, которого хотел ты. Он меня душит. Отпусти, пожалуйста.

Я осеклась, поняв, что ошибочно приняла тихое клокочущее бешенство мужа за насмешку.

— Я не понимаю, чем ты недовольна. Ты хотя бы осознаешь, что послезавтра восьмой день рождения наших детей?! — прорычал Морис.

— Мам, пап, что случилось? Вы же не ссоритесь опять?

Калитка скрипнула, и на пороге появились похожие друг на друга, как две молекулы, Ланс и Лотт. За нашим спором мы и не заметили, что мальчишки вернулись из школы. Личики детей с плохо скрытым подозрением уставились на нас. На их головах месяц назад только-только проклюнулись резонаторы, и, хотя ещё пройдут годы, прежде чем Ланс и Лотт научатся в полной мере считывать эмоции существ из воздуха, ближайший день рождения должен стать для них особенным.

«Хорошие родители никогда не ссорятся перед детьми».

Я судорожно пыталась подобрать правильные слова, но Морис меня опередил:

— Мы и не ссоримся, дети. Просто выбираем имя.

— Имя? О, это для щенка, да? Вы подарите нам щенка на день рождения?!

Муж снисходительно улыбнулся:

— Нет, мы выбираем имя для будущей принцессы Мэрриш. Ваша мама заскучала, сидя в четырёх стенах, вы же теперь и вовсе ходите в школу. Вы же хотите сестричку?

— Да-а-а, — немного вяло отозвались мальчишки. Очевидно, щенка они хотели больше, но тут Ланс ткнул под рёбра Лотта, и тот поспешно закивал: — Да-да, конечно, пап, мы очень хотим сестру!

Сердце ухнуло куда-то в пятки. Я уставилась на Мориса, не веря своим ушам. Сестричку? Что?! Ещё один ребёнок?

Первые роды прошли с колоссальными осложнениями, и больше полугода я приходила в себя, одновременно вставая по ночам к близнецам, кормя их, меняя подгузники… Муж пропадал на работе и совсем не помогал с детьми, моей матери в визе на Цварг отказали, а просить помощи у родни Мориса запретил сам супруг, сказав, что таким образом я его унижаю. Что он, не способен заработать на помощницу по дому? По факту, когда я просила помочь с уборкой дома, готовкой или малышами, Морис всегда был занят, а помощница существовала лишь на словах. Более того, каким-то образом Морис всегда поворачивал наши разговоры так, что я начинала чувствовать себя виноватой: он работает с утра до вечера, а я не могу проследить за детьми и всего лишь прибраться-приготовить. Из-за прихоти супруга в покупке поместья я восемь лет была и уборщицей, и поваром, и садовником и делала то, что, по идее, должен делать целый штат прислуги, которого у нас не было, я выматывалась, а ещё заботилась о детях…

Я бесконечно устала и меньше всего на свете хотела ещё одного ребёнка. Вселенная! Да мне была противна даже мысль о том, что Морис будет до меня дотрагиваться после череды любовниц, что у него были!

Я всегда думала, что то одеревенение в интимном плане, которое напало на меня после родов, — это следствие действия каких-то высших сил, потому что даже они понимали, что мне не нужен ещё один ребёнок. Я просто не справлюсь. Ко всему, на Цварге законом запрещены контрацептивы. Чтоб эти чиновнишки, которые к цваргиням как к скоту относятся, в гробу перевернулись!

«Нет. Не хочу!»

— Ты не посмеешь, — проговорила я одними губами.

— Дети укрепляют брак. Дорогая, ты просто бесишься от того, что скучаешь, — уверенным тоном сказал Морис. — Я навещу тебя в спальне сегодня вечером.

Глава 2. Свидание вслепую

Себастьян Касс

— И вот, представляете, я открыла дверцу, и вещи выпали на меня всем скопом. — Джун рассмеялась весёлым, звонким, словно колокольчик, смехом.

Себастьян Касс смотрел на девушку с лёгкой полуулыбкой. Его родители — знаменитые на всю Юнисию Север и Вивьен Касс[1] — не понимали, зачем сын в который раз возвращается на историческую родину и пытается найти себе невесту-цваргиню. Себастьян и сам толком не мог объяснить, что именно его тянуло на Цварг, ведь на Юнисию постоянно прибывали студенты из самых разных уголков Федерации.

Чистота крови будущей супруги? Нет, пожалуй, Себастьян никогда за ней не гнался. Да и его мать на три четверти человек, на четверть миттарка, и лишь благодаря тому, что гены цваргов одни из самых сильных, он родился тем, кто он есть.

Образование? Снова нет. Да, на Цварге девушки поступают в котирующиеся на просторах Федерации институты и университеты, но Себастьян был искренне уверен, что учиться никогда не поздно — было бы желание.

Классическое цваргское воспитание? Будучи гражданином и проведя большую часть жизни на  Юнисии, Себастьян сам являлся полным профаном в том, что касалось этикета родной планеты. Дедушка Сильвестр пытался вложить в его голову знания, но всё это казалось абсолютно бессмысленным по сравнению с действительно важными вещами: точными астрономическими картами, физико-техническими свойствами истребителей, молекулярно-генетическими таблицами различных рас и основами юриспруденции. Из всех мудрёных и многочисленных правил этикета Себастьян выучил лишь основное: чтобы прикоснуться к цваргине, необходимо получить на это её разрешение, в остальном он решил полагаться на собственное чутьё.

— Я получила вашу анкету от Планетарной Лаборатории, — тем временем щебетала Джун, помешивая трубочкой манговый фреш. — Там упомянуто, что у вас есть коттедж на сваях на Миттарии и квартира в южном полушарии Цварга. Это правда?

Цваргиня отпила немного сока и заинтересованно склонила голову набок. Иссиня-чёрные волосы рассыпались по плечам нежного лавандового оттенка. Джун понравилась Себастьяну и внешне, и