По какой-то причине, мне не пришло в голову, что мы повстречаем кого-то ещё кроме моих друзей и нескольких бочек с вином. Вышеупомянутые друзья смотрят на меня в такой же тишине, как и все остальные посетители. И хотя прошло всего три дня, мне кажется, что Джиана, Антони, Риккио и Маттио постарели на несколько лет. Стресс последних недель, очевидно, повлиял на них всех.

Сибилла отодвигает Риккио в сторону, чтобы я могла сесть на лавку между ними.

Джиана улыбается мне с другого конца стола, где она сидит рядом с Антони.

— И что ты думаешь?

— О чём?

Она указывает на таверну.

— О Небесном королевстве.

— Мне больше нравится земное. Оно более красочное.

Фибус, который опускается рядом с Риккио, откидывает назад волосы, доходящие ему до плеч, чем раскрывает свои заострённые уши. Я горжусь своим другом за то, что он не скрывает того, кем является, но я беспокоюсь, что какой-нибудь ворон может перевоплотиться в птицу и отклевать кончики его ушей.

— Она только успела дойти от своей комнаты…

— …камеры, — поправляю я.

Фибус закатывает глаза.

— От своей камеры до таверны, поэтому она мало что видела.

— Я видела более чем достаточно.

Я складываю руки на коленях поверх колючих штанов, которые одолжила мне Джиана после того, как приехала сюда вместе с Бронвен. Штаны топорщатся на моих бёдрах, которые стали такими же худыми, какими они были до моей первой менструации.

И хотя бабушка не фигуристая женщина, моя худоба ужаснула бы её. Но, учитывая обстоятельства, моё тощее тело вероятно не обратит на себя её внимания, когда она узнает о моём происхождении. Моё сердце больно сжимается при мысли о том, что она узнает об этом.

— Как ты? — голос Антони выдёргивает меня из мрачных размышлений.

— Ужасно раздражена. А ты?

— Мне не терпится заполучить свою лодку.

— На твоём месте, я бы не стала на это рассчитывать. Ты больше не нужен Лоркану, так что у него нет причины доставать для тебя лодку.

Гудение голосов вокруг нас прерывается, когда я произношу имя Небесного короля.

Светлые и густые брови Маттиа изгибаются.

— Он пообещал нам лодку, и он держит свои обещания. К чему весь этот негатив?

— Не знаю… — я пожимаю плечами. — Вероятно, это связано с тем, что он держит меня в заложниках.

— Потому что ты единственный человек, который не восприимчив к обсидиану и железу, Фэллон.

Риккио поднимает кружку с какой-то жидкостью к своим губам.

Благодаря Сибилле, которая ставит передо мной свой напиток, я узнаю, что это вино, но не то игристое вино, что мы пьём в Люсе; оно такое простое и земное, словно ягоды, нагретые на солнце, раздавили на глинистой земле. Как вкусно.

Но если меня спросят, я, скорее всего, притворюсь, что мне оно совсем не понравилось. Я осушаю металлический кубок и ударяю им по столу такого чёрного цвета, что он похож на обсидиан. Но его поверхность зернистая и на ней много сучков, как на дереве. Не говоря уже о том, что обсидиан опасен для воронов.

— Эй, Коннор, — кричит Фибус мужчине с тёмной кожей и чёрными глазами, который несёт поднос с напитками к соседнему столу. — Tuiladh fìn ag bìdh mars’adh.

Коннор отвечает кивком головы, а я сжимаю пальцы вокруг кубка, когда незнакомые слоги начинают на повторе прокручиваться в моей голове — twilaw fine ag bye marsaw. Ничто из этого не звучит знакомо, хотя мои познания в языке моего отца ограничиваются десятью словами или того меньше.

— С каких это пор ты говоришь на языке воронов?

— Со вчерашнего дня. Коннор даёт мне уроки.

Фибус глядит в сторону бармена — владельца таверны? Имеет ли здесь кто-нибудь какую-нибудь собственность, или всё принадлежит Лору?

— Зачем? — спрашиваю я.

— Я подумал, что это будет правильно, раз уж мы живём среди них.

— Вороны нам не враги, дорогая.

Сибилла обхватывает мою руку и нежно сжимает мои пальцы.

Я забираю у неё руку и возвращаю её на свои колени. Как она может так говорить после того, как они заперли меня здесь?

— В отличие от Данте, истинную сущность которого ты уже увидела, — говорит Джиана, а Антони следит за реакцией моего лица.

И поскольку я не хочу думать о Данте, как и не хочу обсуждать наши прошлые отношения, я меняю тему:

— И что ещё вы тут делаете, помимо того, что пытаетесь обратить себя в воронизм?

Риккио фыркает.

— Воронизм.

— Отдыхаем, исследуем, знакомимся с новыми людьми.

Джиа берёт крошку сыра с деревянной тарелки, заполненной кожурой от фруктов и потемневшими стеблями.

— Общаться с ними очень не просто, так как большинство воронов не говорят на люсинском, но некоторые помогают нам переводить.

Девушка с иссиня-чёрными волосами, заплетёнными в косы, и с ещё более чёрными глазами скользит по таверне так, будто она змей, а не птица. Она останавливается у нашего стола и улыбается. Не то, чтобы я ожидала, что она зарычит или закаркает…

Ну, хорошо, ожидала.

— Джиа, álo.

Джиана переводит взгляд на вновь прибывшую.

— Привет, Ифа.

— Найдётся местечко ещё для одного?

— Конечно.

Джиана пододвигается, чтобы освободить место для Ифы.

— Ты, должно быть, Фэллон. Мне очень приятно тебя познакомить.

— Познакомиться с тобой, — поправляет её Фибус.

— Ах, tà. Познакомиться с тобой, — говорит она, делая ударение в самых неправильных местах.

Люсинский язык звучит словно арфа, а язык воронов напоминает камни, несущиеся по руслу реки — грубый, сырой, гортанный.

Женщина улыбается, обнажив зубы, которые слегка искривлены, но они не портят её привлекательности — на которую явно обратил внимание Риккио.

— Ифа — сестра Имоген, — объясняет Фибус.

Под чёрной маской её макияжа я замечаю такое же маленькое перо, что украшает щёки каждого ворона.

— Ты уже знакома с Имми?

Воспоминание о помощнице Лоркана портит моё и без того уже скверное настроение.

— Мы столкнулись с ней и Рибавом по пути сюда.

Все присутствующие за нашим столом — и не только за нашим — затихают, когда Фибус называет фамилию Лоркана.

— Из нас двоих — я более милая.

Ифа наклоняется над столом, и её длинные косы рассыпаются по плечам, которые выглядят шире, чем плечи Джианы. Вероятно, всё дело в постоянных полётах.

Я пытаюсь вспомнить, выглядела ли Имоген такой же широкой, но в коридоре было темно, а я была занята тем, что пялилась на своего тюремщика.

— Мы с тобой так похожи, Ифа.

Сибилла улыбается своей старшей сестре дразнящей улыбкой, а та лишь закатывает глаза.

— Лично мне больше нравится Джиан…

Прежде чем