Поглядите на то, что творится в партере театра[31] при большом скоплении публики: одни все время остаются на месте, других оттесняют назад, третьи проталкиваются вперед. Это сравнение настолько верно, что выражение, передающее его суть, вошло в язык народа: простолюдин говорит не «сделать карьеру», а «пробиться в люди» («мой сын, мой племянник пробьется в люди»). Человек светский употребляет иные слова — «продвинуться», «выдвинуться», «занять подобающее место», но хотя эти смягченные обороты и освобождены от побочных представлений о насилии, неистовстве, грубости, суть дела отнюдь не меняется.

* * *

Физический мир кажется творением некоего могучего и благого существа, которому пришлось часть своего замысла препоручить другому, злонамеренному существу. Зато мир нравственный — тот уж, несомненно, плод забав самого настоящего и к тому же рехнувшегося дьявола.

* * *

Подкреплять общими словами утверждение, которое приобретает вес, только если его доказать, это все равно что объявить: «Имею честь уверить вас, что земля вращается вокруг солнца».

* * *

В серьезных делах люди выказывают себя такими, какими им подобает выглядеть; в мелочах — такими, какие они есть.

Что такое философ? Это человек, который законам противопоставляет природу, обычаям — разум, общепринятым взглядам — совесть и предрассудкам — собственное мнение.

* * *

Дурак, которого вдруг осенила умная мысль, удивляет и озадачивает, как извозчичья кляча, несущаяся галопом.

* * *

Людей, которые ни к кому не подлаживаются, живут как им велит сердце, поступают согласно своим правилам и чувствам, — вот кого мне почти не доводилось встречать.

* * *

Стоит ли исправлять человека, чьи пороки невыносимы для общества? Не проще ли излечить от слабодушия тех, кто его терпит?

* * *

Три четверти безумств на поверку оказываются просто глупостями.

* * *

Молва царит в свете по той простой причине, что глупость — царица дураков.

* * *

Нужно уметь делать те глупости, которых требует от нас наша природа.

* * *

Почтительность без уважения — вот награда за чванство без заслуг.

* * *

Людей напрасно делят на значительных и ничтожных. Следует всегда держать в памяти слова кучера из «Жавельской мельницы»,[32] который говорит куртизанкам: «Ни вам, ни нам друг без друга не обойтись».

* * *

Кто-то заметил, что провидение — христианское имя случая; святоша, пожалуй, сказал бы, что случай — уличная кличка провидения.

* * *

Мало кто решается неуклонно и безбоязненно руководиться своим разумом и только его мерилом мерить любое явление. Настало, однако, время, когда именно такое мерило следует применить ко всем нравственным, политическим и общественным вопросам, ко всем монархам, министрам, сановникам, философам, к основам наук, искусств и т. д. Кто неспособен на это, тот навсегда останется посредственностью.

* * *

Бывают люди, которые хотят первенствовать и возвышаться над остальными, чего бы это ни стоило. Им важно одно — быть всегда на виду, как ярмарочный зазывала на подмостках; они согласны взойти на что угодно — на сцену, на трон, на плаху, лишь бы приковать к себе все взгляды.

* * *

Собираясь толпой, люди как бы уменьшаются в размерах: они — милтоновы бесы,[33] которые вынуждены превращаться в пигмеев, чтобы уместиться в Пандемониуме.

* * *

Чтобы не привлекать к себе взглядов и внимания, иной человек подавляет свою истинную натуру, а уж чтобы не попасть на перо, он и вовсе готов сойти на нет.

* * *

Стихийные бедствия и все превратности, которые претерпел род человеческий, вынудили людей создать общество. Общество умножило несчастья, на которые обрекла их природа. Несовершенство общества породило потребность в государстве, а государство усугубило пороки общества. Вот и вся история человечества.

* * *

Честолюбие воспламеняет низменные души гораздо легче, нежели возвышенные: омет соломы или хижина загораются быстрее, чем дворец.

* * *

Человек часто остается наедине с самим собой, и тогда он нуждается в добродетели; порою он находится в обществе других людей, и тогда он нуждается в добром имени.

* * *

Образ Тантала[34] почти всегда служит олицетворением алчности, хотя с таким же успехом мог бы олицетворять тщеславие, славолюбие — словом, почти все страсти.

* * *

Природа наделила человека одновременно и разумом, и страстями, надо думать, для того, чтобы с помощью последних он заглушал страдания, которые причиняет ему первый. После того как человек избывает свои страсти, природа оставляет ему всего несколько лет жизни и, видимо, руководится при этом жалостью: она не хочет обрекать его на существование, поддерживаемое одним только разумом.

* * *

Любая страсть всегда все преувеличивает, иначе она не была бы страстью.

* * *

Философ, который силится подавить в себе страсти, подобен химику, который вздумал бы потушить огонь под своими ретортами.

Разум — величайший дар природы: он не только поднимает нас над нашими страстями и слабостями, но и помогает с пользой распорядиться нашими достоинствами, талантами и добродетелями.

* * *

Почему люди так недалеки умом, так порабощены обычаем, что составляют завещание только в пользу родственников, или, наоборот, так боятся смерти, что вовсе не составляют его; короче говоря, почему они так глупы, что, умирая, чаще отказывают свое достояние тем, кто радуется их кончине, нежели тем, кто оплакивает их?

* * *

Природа устроила так, что питать иллюзии свойственно не только безумцам, но и мудрецам: в противном случае последние слишком сильно страдали бы от собственной мудрости.

* * *

Кто хоть раз видел, как обращаются в наших больницах с хворыми, тот поневоле начинает думать, что эти мрачные заведения созданы не для того, чтобы исцелять болящих, а для того, чтобы убрать их с глаз долой: зрелище чужих страданий помешало бы здоровым наслаждаться жизнью.

* * *

В наши дни каждого, кто любит природу, упрекают в излишней восторженности.

* * *

С точки зрения нравственной, главный недостаток трагедии в том, что она придает слишком большое значение жизни и смерти.

* * *

Наименее полезно прожит тот день, который мы провели, ни разу не засмеявшись.

* * *

В основе большинства безумств лежит глупость.

* * *

Люди извращают свою душу, совесть, разум точно так же, как портят себе желудок.

* * *

Выслушать чужую тайну — это все равно что принять вещь в заклад.

* * *

Подчас разум и сердце находятся в связи не более тесной, чем библиотека замка и личность ее владельца.

* * *

Все, что поэты, ораторы, даже философы говорят нам о славолюбии, мы уже слышали в школе от наставников, побуждавших нас добиваться первых мест и наград. Детям внушают, что они должны предпочесть сладкому пирожку похвалу няньки; взрослым доказывают, что им надлежит пожертвовать личной выгодой ради славословий современников или потомков.

* * *

Кто стремится стать философом, тот не должен пугаться первых печальных открытий на пути к познанию людей.