— Брось, почему сразу неудачник? — усмехнулся Эрик, прижимая к себе Ксюшу сильнее. — Он просто мог не встретить свою настоящую любовь, — не сдавался жизнерадостный парень. — Не всем же везёт так, как мне! — он наклонился и поцеловал девушку в губы.

На поцелуй она ответила, но после быстро вернулась к теме:

— Может, правда, ну его?

Ей очень хотелось домой, хоть, надо признать, в свете фонарей и в снегопаде автовокзал смотрелся вполне романтично… Можно было даже постараться и получить удовольствие от этой прогулки за город на ночь глядя…

— Да ладно тебе! — разулыбался Эрик, стряхивая со своих чуть вьющихся коротко стриженных волос скопившийся на них снег. — Ну, последим за ним пару дней… Хотя бы один день, а? И не постоянно, а понемногу. Я пойму, как он живёт, и тогда поговорю с ним, идёт?

Эрик посмотрел на неё так, как умел смотреть только он: словно видел в ней доброе сочувствующее всем страждущим сердце. Ксюша, вообще-то, людей старалась избегать. Особенно новых. Но с Антоном не предвиделось общение, за ним надо было лишь издалека следить, и это вполне устраивало девушку. Было бы даже забавно, если бы не канун Нового года…

— Идёт… — недовольно пробурчала Ксюша, но недовольство это было деланным: именно от взгляда Эрика она ощутила себя милой романтичной девушкой, которую в ней умел видеть муж несмотря ни на что.

2

Странно, как в студенческие годы самые обычные мелочи могут увлекать и захватывать целиком и полностью, радовать, увлекать, не оставляя места никаким неприятностям.

Даша очень любила Новый год, и ждала праздник с предвкушением, как и всегда, но сейчас она бы с не меньшим удовольствием посидела за длинной партой на скучной лекции.

Дело было в том, что совсем недавно Даша подружилась с бойкой и весёлой Викой, которая перевелась на технический факультет недавно, а до этого училась на эколога. Вообще-то экологом ей бы подошло быть: Вика была обаятельна, активна и обожала летом устраиваться вожатой в детские лагеря, которые тоже были связаны с развитием экологического образования у подростков.

Такие люди прежде не попадались Даше, но это было приятное общение, и вскоре Вика стала сидеть рядом с девушкой на лекциях. Как и положено тем, кто хоть раз был вожатым, Вика знала множество способов не уснуть на паре и провести время интересно, и за это Даша особенно радовалась такому соседству.

Поначалу Вика научила новую подругу играть в "Коров и быков". Эта игра сперва казалась Даше совершенно невозможной и муторной, поскольку следовало при помощи подсказок угадать загаданное четырёхзначное число.

Даша нашла игру мозголомной, но играла в неё охотно, поскольку это можно было делать тихо, переписываясь на листке из тетради, да и время лекций пролетало незаметно.

Вскоре угадывать число стало получаться с трёх попыток, и игра надоела, о чём Даша тут же сообщила подруге.

— Давай в крестики-нолики? — предложила Вика.

— Это слишком просто, — вздохнула Даша.

— Если пять в линию, то не так и просто, — ответила Вика и начала объяснять правила.

Оказалось и правда интересно, и куда проще, чем "Коровы и быки". И, несмотря на то, что выиграть пока не удавалось, игра шла легко, разрастаясь крестиками и ноликами на целые развёрнутые двойные листы.

Это было отличным завершением года. В последние дни учёбы перед новогодними праздниками совершенно не хотелось думать, и игра здорово отвлекала, причём была куда интересней игры в телефон или сидения в соцсетях.

Казалось, время подобных игр должно было давно кануть в вечность, но на деле всё выходило иначе, и студенты из года в год развлекались во время лекций так же, как их родители, и родители их родителей.

Близились праздники, а у Даши была традиция. Вернее, у Дашиной семьи. Они все дружно справляли Новый год за городом, в уютном дачном доме, а потом шли на замёрзшее озеро пускать фейерверки и кататься с гор. Потому что смотреть салюты в загородном тёмном небе намного прекраснее, чем в светлом городском. Да и вообще дачный посёлок — это не город и не деревня, это особое место, там народу не так и много, особенно в зимний период. Так что Даше нравилось гулять с родителями и друзьями ночью, когда каждый редкий прохожий поздравляет и норовит налить шампанского.

Вообще, в такие моменты Даше казалось, что это негласное правило: выходить из дома в дни новогодних праздников с бутылкой шампанского и одноразовыми стаканчиками. И правило это девушке нравилось, потому что создавалось впечатление, что все люди в этом посёлке — одна семья.

Сегодня был отличный день, потому что Даша уже отметила Новый год с друзьями по университету, и теперь собиралась добраться до автовокзала, чтобы оттуда поехать к родным.

Впереди было много приятностей: нарядить ёлку, упаковать подарки… Родители сами приехали туда только утром, так что к празднику ничего толком не было приготовлено. Но время ещё было — чуть больше суток. Достаточно, чтобы насладиться щемящим предпраздничным настроением с толикой грусти по уходящему году.

Выйдя на конечной станции метро, девушка вышла на улицу и принялась застёгивать пуховик, что далеко не всегда удавалось сделать с первого раза, поскольку молния барахлила.

Девушка и не заметила, что из-за возни с застёжкой остановилась прямо посреди дороги, мешая людям нормально подходить к открытым турникетам, за которыми был выход на улицу.

Кто-то толкнул Дашу плечом, и она пошатнулась. Толкнули не сильно и явно не специально, даже скорее просто задели.

— Простите… — извинился высокий парень, учтиво кивнув в знак раскаяния, и пошёл дальше, не задержав больше на Даше ни взгляд, ни внимание.

Девушка посмотрела ему вслед немного обиженно.

Вообще-то, сегодня она была неотразима. Возможно, безупречный макияж и пострадал от ветра и снегопада, но длинные завитые крупными локонами волосы из-под шапки были отлично видны, да и оделась сегодня Даша с иголочки.

— Хоть извинился, и то ладно, — хмыкнула себе под нос Дарья и продолжила возиться с молнией.

Застегнув, наконец, пуховик, девушка достала из объёмной сумки сложенный в неё шарф и намотала его на шею. Через стеклянные стены за турникетами было прекрасно видно, что снегопад ничуть не стих.

Девушка вышла на улицу и замера, любуясь красотой летящего по ветру снега. Каждая снежинка переливалась и сверкала в свете