Шрифт:
Закладка:
– Не стоило бы тебе, милок, водку молоком запивать. Попил бы молочка без водки, всяко полезней было бы.
– Спасибо, бабушка, мне уже легче. Я, пожалуй, пойду подремлю часок, а за рыбкой попозже схожу.
– Иди, иди, подремли. Никуда эта рыба не денется, – согласилась старушка.
Тем временем Худяков наполнил свою и Женькину кружку снова. Теперь они пили основательно, наслаждаясь вкусом свежайшего козьего молока.
– Баба Аня, огромное вам спасибо, – сказал Женька. – Давно я такого вкусного не пил.
– Называй меня баба Анни, – поправила старушка. – Меня Анни зовут.
– Извините, – смутился Сом.
– Баба Анни, а сколько мы вам должны? ‒ спросил Димон.
– Да сколько дадите, мне всё впрок.
Димка обшлёпал карманы в поисках денег, но, как назло, там оказалась только мелочь, а за такое хорошее молоко полагалось дать как минимум бумажку. А идти в машину не хотелось. Он поднял глаза на Сома, в надежде, что у него найдётся что-нибудь покрупнее, но тот был уже занят своей снастью и не увидел вопрошающего взгляда друга. Делать нечего, как ни не хотелось идти, а приходилось. Но тут его выручила старушка.
– Не торопись, сынок, я вечерком ещё молочка принесу, если понравилось. Так сразу за всё и отдашь, – сказала она, вытирая руки о передник. – А сейчас мне надо по хозяйству управляться. А вы идите, ловите, а то ваш друг всю поймает.
Старушка, не дожидаясь ответа, заспешила к своему дому. Худяков понимающе пожал плечами, как бы говоря: «Ну, как хотите», взял свой намоленный «Гарри Лумис» и поспешил на реку. Сзади широкими спокойными шагами шёл Женька.
– Жень, – спросил Худяков, закуривая. – Ты сегодня нормально спал?
– Ты это к чему?
– Да ты просто ответь, нормально спал? – повторил Димон с напором.
– Нет, я даже спать отправился пораньше. Как-то не по себе стало. Вроде пил, а не пьяный, вроде спать хотел, а не уснуть было. Всё мерещилась какая-то ерунда, да и вы что-то выли у костра, – безразлично ответил Женька.
– Постой! – Димон взял Сома за рукав и остановил. – Ты тоже слышал? Как будто кто-то пел.
– Я думал, это вы.
– Нет, это не мы. Мы посидели совсем недолго и, как услышали эту песню, довольно быстро ушли спать. По рюмке выпили. Бак даже свою норму не добрал. – Димон внимательно посмотрел Женьке в глаза. – Ерунда какая-то.
– Не бери в голову, – успокоил друга Сом. – Может, старушка что-то напевала. Ну, что встал, иди давай, не тормози.
« Ничего себе, напевала», – подумал Димон, передёрнувшись от воспоминания о заунывной песне.
Буквально через минуту тропка нырнула в еловый бор и там, теряясь в вялой зелени осеннего папоротника, бодро побежала под уклон. Как только вошли в лес, сразу стало слышно речку. Потом и она сама заблестела ‒ свинцовой водой с белыми барашками на месте подводных камней. Речка была узкая, с широкими берегами, заваленными камнями. Осенью воды было больше обычного, а вот жарким летом её наверняка можно было перейти вброд. Друзья встали на понравившиеся камни и с нетерпением сделали по паре проводок. Как и следовало ожидать, ничего. Видимо, Бак уже успел пробить это место, но куда он двинулся дальше? Направо или налево? Слева был вполне пологий берег, с которого было удобно кидать спиннинг, а вот справа торчала корявая ёлка, и кидать от неё было крайне неудобно. Значит, надо идти направо. Бакин наверняка направился туда, где удобнее, считая, что чем больше забросов, тем больше шансов взять рыбу. Худяков так и поступил. Женька последовал за ним. Обойдя ёлку по лесу, они вышли на приличное место и повторили облов. Форель ‒ рыба капризная, пугливая, если наколется раз, то потом несколько дней может не бегать за воблером, а спокойно стоять в перекате отдыхая, набираться смелости.
– Сом, давай пройдём дальше! – крикнул Худяков Женьке, который успел приотстать. У него был другой план. Он решил попробовать другие воблеры, может, какой и сыграет.
– Иди, я догоню. Только далеко не уходи, мне говорили, что дальше могут быть завалы. Там идти трудно, – крикнул Сом в ответ.
Димон, ловко прыгая по камням, иногда обходя их по лесу, ушёл от Женьки метров на пятьсот, пока не обнаружил очень любопытное место. Речка делала здесь небольшой изгиб и теряла свой быстрый бег, между двумя скатами образовалось небольшое пространство более-менее спокойной воды, и от берега шёл большой плоский камень, на котором валялся огромный топляк, словно приглашая присесть и отдохнуть. Что Димон и сделал. Деловито прикурив, Худяков ещё раз проверил узлы, поменял воблеры и начал методично пробрасывать спиннинг, применяя разные методы проводки. И вот удача! На второй проводке ‒ удар. Есть. «Мелкая», – мелькнуло в голове Димона, когда он выводил добычу. Так и есть, форелька была совсем некрупная. Достойная, чтобы жить дальше. Худяков, верный своим принципам, осторожно снял с крючка пленницу и отпустил. Но, если есть подобная мелочь, значит, будет и крупняк. И точно, на следующем забросе гораздо более крупный хищник вцепился в наживку и принялся жадно мотать её из стороны в сторону. Рыба делала рывки в сторону, уходила на дно и под конец, когда до камня, на котором стоял Димон, оставалось всего ничего, выдала свечу, рухнув в воду с приличной высоты. Ещё немного ‒ и речная красавица выписывала кульбиты у ног удачливого рыбака. Худяков, вынув из рыбачьей разгрузки палку-убивалку, утихомирил добычу чётко поставленным ударом. Сняв рыбу с крючков, Димон сунул её в рюкзак и только тут заметил, как дрожат его руки. За свою рыбацкую жизнь он ловил и покрупнее, но всегда, когда он одерживал верх, у него дрожали руки. После такой добычи стоило перекурить, и он сел на поваленный ствол, достал сигареты и, несколько раз чиркнув зажигалкой, закурил. «Хорошее место, – подумал он. – Покидаю чутка, и назад». Следующие два заброса были холостые, если не считать лёгкого удара в приманку. Тогда, сменив воблер, Димон ловким движением руки отправил приманку под самый скат, и ‒ «Бинго!», мощный удар! Очень крупная рыба плотно села на крючки. Чтобы вывести её, Худякову пришлось применить всё своё умение. Рыба дралась не за наживку, а за свою жизнь. «Только
