Молдер поднялся и подошел к небольшому столу, на котором стоял желтый кувшин с водой и два маленьких стакана. Он наполнил оба стакана и подал один из них Скалли. Она посмотрела ему в глаза, надеясь заметить там хотя бы слабый намек, какую-то подсказку — но ничего так и не увидела.

Тем не менее надо было продолжать. Она должна была любыми средствами двигаться вперед, к разгадке этой тайны.

— Есть еще кое-что. У меня возникло очень странное чувство… Будто бы все окружающие события происходят не на самом деле.

— Вот как? Не могли бы вы уточнить, что вы имеете в виду.

— Наверное, могла бы. Но тогда я буду выглядеть как сумасшедшая.

— Полковник Скалли, поймите, не в моей компетенции осуждать вас или ставить диагноз. Первым занимается начальство, вторым — доктор Блевинс. Я же просто хочу вам помочь.

— Да, я это понимаю. Извините… — Скалли откашлялась, раздумывая, с чего начать.

— В общем, так, — произнесла она после затянувшейся паузы, — Меня преследует странное ощущение. Я вроде бы знаю, где нахожусь, — и в то же время не знаю. Мне постоянно кажется, что существует другое место — то, где я должна находиться на самом деле. И все-таки я нахожусь здесь. Все вокруг выглядит привычно и знакомо — и в то же время как-то неправильно. Блевинс… доктор Блевинс сказал, что это нормально, учитывая характер моего ранения. Но мне кажется, дело не только в ранении…

— А в чем же?

— Я думаю… — Скалли снова кашлянула, — У меня есть отчетливое ощущение, что меня однажды похитили…

— Кто же? — в голосе консультанта прорезалась заинтересованность.

— Не знаю.

— И вы считаете, что вас похитили опять?

— Я не знаю.

Консультант Молдер поднялся и остановился за ее стулом. Неожиданно его большие теплые ладони осторожно легли ей на плечи. Скалли прекрасно знала, что доктора обычно не ведут себя так с пациентами. Но она не сдвинулась с места.

— А где вы были, когда вас похитили?

— Не помню.

Молдер наклонился и прошептал ей на ухо:

— Зато я это помню, Дэйна.

У Скалли перехватило дыхание, сердце бешено застучало, а комната опять поплыла перед глазами. Молдер слегка сжал ее плечи, а затем убрал с них руки. Предупреждение — не двигайся. Молчи.

Консультант вновь обошел кресло и остановился так, чтобы Женщина могла его видеть. Прижал указательный палец к губам и чуть улыбнулся. Скалли кивнула.

— Может быть, этот странный сюжет с другим местом привиделся вам, пока вы находились без сознания? — невозмутимым голосом спросил он, одновременно показав кивком, что следует согласиться.

— Полагаю, что да, — ответила Скалли, прилагая все усилия, чтобы ее голос звучал столь же невозмутимо.

— Таким образом, смутные воспоминания о похищении могут быть всего лишь плодом вашего воображения, стимулированным пережитой травмой…

Теперь ей уже не нужно было ждать подсказки:

— Да, вполне может быть.

— Видите ли, после такого стресса, с каким вы недавно столкнулись, фантазия и реальность в восприятии человека иногда смешиваются настолько, что грань между ними становится почти неразличимой — естественно, лишь для человека, пережившего подобную психическую травму. И тогда истина для него становится абсолютно неопределимой, человек мечется в лабиринте иллюзий, не в состоянии отделить их от реальности…

Молдер указал на небольшую потускневшую фотографию на своем столе.

Это был портрет его улыбающейся сестры Саманты — по-прежнему восьмилетней. Скалли наклонилась поближе и вгляделась. Завиток на рамке, который можно было принять за элемент орнамента, на самом деле был крошечным подслушивающим устройством. Она кивнула.

— Понятно. Значит, это ощущение нереальности, скорее всего, вызвано стрессом.

— Совершенно верно, — с улыбкой ответил Молдер, — И со временем оно должно рассеяться. Если только вы будете больше заботиться о себе и не изнурять себя работой.

Он достал из ящика стола маленький блокнот и взял ручку.

— Я вам выпишу рецепт. Это средство поможет вам крепче и спокойнее спать. В конце концов, сон — лучшее лекарство.

Он вырвал страницу из блокнота и вручил ее Скалли.

— Смотрите, не потеряйте, — улыбнулся он.

Скалли взглянула на листок. Вместо неразборчивых каракулей на искаженной латыни, обычных для медицинских рецептов, она увидела слова, написанные до боли знакомым почерком: «Сегодня в 11 часов вечера у Уолта».

Это «у Уолта» ровным счетом ничего для нее не значило. То есть ей еще придется выяснить, что это такое. Скалли вздохнула и поднялась на ноги.

— Спасибо, что нашли для меня время, доктор Молдер. Теперь я чувствую себя гораздо увереннее.

— Именно для этого я здесь и нахожусь, — кивнул он.

Когда Скалли повернулась, чтобы уходить, хозяин кабинета взял ее руку, сжал — и одарил ободряющей улыбкой. Она улыбнулась в ответ. Надежда выпутаться из лабиринта воскресла.

***

— Пендрелл ждал Скалли снаружи, возле двери кабинета. Женщина с подозрением посмотрела на него. Что именно он слышал?

— Насколько я понимаю, всё в порядке? — спросил он.

— Да. Всё в полном порядке.

— Доктор Молдер дал вам рецепт?

Ее сердце дрогнуло. Солгать или сказать правду?

— Да.

— Я могу обо всем позаботиться и съездить за лекарством.

— Не надо. Я сама.

— Это моя обязанность.

— Не в этот раз, Пендрелл.

— Тогда позвольте мне… — Пендрелл достал из кармана зажигалку и протянул ей.

Скалли поняла. Взяла зажигалку и подожгла листок из блокнота, потом выпустила его из рук и смотрела, как он осыпается на пол черным пушистым пеплом.

***

Если верить Пендреллу, «У Уолта» было названием закусочной — одной из немногих в округе, где все еще подавали алкоголь.

— Вы не увидите там Колонистов, — вполголоса сообщил он, — Во всяком случае, они там появляются нечасто. Очевидно, владелец закусочной имеет влиять на состав клиентуры своего заведения, и по каким-то странным причинам Колонисты уважают его требования. Может быть, когда вы снова там окажетесь, вы вспомните это место.

— Может быть, — откликнулась Скалли, сидевшая рядом с Пендреллом в тесной легковой машине. Было очень темно. Она не помнила, чтобы раньше в городах по ночам было так темно. Колонисты объявили комендантский час с целью помешать активности партизан.

Когда она днем сидела в своем кабинете и просматривала документы, пытаясь понять, какие обязанности соответствуют ее должности и чину полковника, Скалли выяснила, что единственной формальной задачей ее Отдела (именно так — с большой буквы и безо всякого названия) была борьба с партизанами и подпольщиками, причем отчеты об этой деятельности надлежало направлять напрямую руководству Колонистов (опять же — без конкретизации, кому именно). Она также обнаружила, что по ее непосредственному приказу были