Прикоснувшись пальцами к моему подбородку, Двен медленно наклонился ко мне и поцеловал.

— Как же долго я этого ждал… — выдохнул он, на мгновение отодвинувшись и глядя в моё лицо. — Но даже не думал, что ты тоже…

Многие молодые маги на отборе в академию болтали о том, будто огневики владеют способностью распалять пламя желания. У меня вдруг мелькнула мысль: а не является ли главной целью этого вечера моё соблазнение? Причём так, чтобы я думала, будто сама захотела его поцеловать?

Но то, как вёл себя Двен, не было похоже на попытку ментального воздействия. Что-то другое, объединявшее нас извне, заставляло тянуться друг к другу.

В Двене я чувствовала нечто близкое, понятное лишь мне. Как будто я скучала по чему-то, о чём забыла, только осталось необъяснимое чувство. А когда Двен появился в моей жизни, оно пропало, словно нашёлся недостающий компонент. И то, как он прикасался ко мне, говорило, что ему также не хватало чего-то, связанного со мной. Когда он пальцами зачёсывал назад свои тёмные волосы, кивал в своей особенной манере, чуть вбок наклоняя голову, мне постоянно казалось, я уже тысячи раз видела эти движения, и оттого становилось спокойно и тепло.

Снова прижавшись губами к его губам, я почувствовала, как с каждым мгновением он всё сильнее отвечает на мой поцелуй.

Никто раньше так меня не целовал, и хоть моя память ограничивалась парой последних лет, я была уверена, что и раньше такого не было. Пока шли вступительные испытания, молодые маги несколько раз пытались более тесно пообщаться со мной. Иногда они будто бы «случайно» прижимались ко мне в узких коридорах, заводили разговоры на ухо, пытались сорвать поцелуй.

Но меня их порывы только смешили. Юноши были слишком наивными и неловкими. Их неопытность, возможно, пришлась бы по вкусу взрослым опытным магиссам, но я не хотела тратить время и силы на робкие совместные попытки слияния стихий через тело.

А Двен, несмотря на молодость, прекрасно знал, что делает, и каждое его движение было полно уверенности. Его губы скользнули к уголку рта, начали спускаться вдоль напряжённой жилки по шее, перешли на ключицу, согревая дыханием каждую впадинку.

Огненные токи под его кожей стали заметны в полумраке, эта тонкая искрящаяся сеть отсвечивала золотом. Теперь я поняла, насколько он силён как маг — гораздо сильнее, чем казалось на отборе. Неужели он прятал свою настоящую силу на вступительных испытаниях?

Словно уловив мои мысли, Двен приглушил пламя, чуть отступил, отстёгивая фибулу на плече — и вот уже мы прижимаемся друг к другу на расстеленном тёмно-красном плаще Двена.

По одному только поцелую стало ясно, что Двен достаточно опытен. Я же совершенно не представляла, чего от меня можно ожидать. Протянула руку и неловко взъерошила ему волосы, заставив пару тёмных прядей упасть на лоб. Двен улыбнулся и, переплетя пальцы, нежно, но настойчиво убрал мою руку, заставив её сдаться, лечь на все костяшки и больше не предпринимать неуклюжих попыток показать себя.

Он прекрасно понимал, что у меня совсем нет опыта, и предоставил мне просто наслаждаться ощущениями, не требуя проявлений страсти, что только-только пробуждалась во мне.

Прерывисто вздохнув, я ощутила, как искры разбегаются по всему телу. Каждое прикосновение Двена оставляло на коже лёгкий огненный след, что не жёг, а рассыпался на светящиеся точки. Ни один молодой маг не вызывал во мне такого горячего ответа на прикосновения. Раньше я думала, что мне просто недоступны всплески огненной стихии. Но всё оказалось проще: не всем было дано пробудить пламя именно во мне.

Руки Двена осторожно продвигались, исследуя каждый выступ, ямку, округлость и сгиб на моём теле. Закрыв глаза, я полностью отдалась этому наслаждению. В этот миг я поняла, что могу абсолютно доверять Двену, не думая ни о чём и ни в чём не сомневаясь. И постепенно по ласкавшему кожу лёгкому ночному ветерку я начала понимать, что на мне всё меньше ткани — платье само собой соскользнуло, открывая всё, что ещё никому не удавалось увидеть.

Дыхание Двена становилось горячее, поцелуи — настойчивее. Плавясь, как лёд под солнцем, я даже не пытаясь ответить на его прикосновения, только всё больше погружаясь в собственные ощущения. Наконец, последний клочок одежды между нами исчез, и я почувствовала, как дрожит его напряжённое от желания тело.

Сейчас это произойдёт! Прямо сейчас! От накатившего волнения я чуть не задохнулась, а сердце бешено заколотилось. Почувствовав это, Двен вдруг насторожённо замер:

— Всё хорошо?

— Да, да, — выдохнула я. — Только не останавливайся!

Всё внутри меня откликалось на его движения. И я хотела его, поддаваясь и раскрываясь навстречу. Мне пришлось закусить губу, чтобы не выпустить вскрик — больше всего я боялась, что он опять остановится, решив, что я передумала.

Но Двен не остановился, он продолжал двигаться, даря искристое наслаждение, и потом, когда мы уже лежали на плаще, раскинувшись и глядя в небо, он согревал меня мерцающим пологом пламени.

— Ты ведь впервые…? — Двен не договорил, но в его тёмных глазах читалось продолжение фразы.

— Я многого не помню, — ответила я. — Но такого бы не забыла.

Он ласково погладил меня по щеке, едва касаясь кончиками пальцев, а затем обнял так, будто боялся, что сбегу прочь сию минуту. Положив голову ему на плечо, я видела, как звёзды движутся в вышине, сменяясь еле заметным свечением на востоке.

Утренний туман застал нас на том же месте. Мы лежали, обнявшись и переплетясь, словно давно сросшиеся корни соседних деревьев, что оказались слишком близко. Двен нежно поцеловал меня:

— Пора идти, а то опоздаем к выезду в Хальторн.

Мы вернулись и успели к последнему экипажу, отходившему в замок. С этой ночи началось моё настоящее постижение магии стихий. Двен помогал и направлял меня, моё мастерство росло, и всё же… Меня не покидало чувство, что тогда, на холме, он хотел рассказать нечто важное, но почему-то передумал.