нами был сделан краткий привал, во время которого я нанял в Каздуме целых десять каз, изрядно пополнив свой отряд. Десять вышло за счет не растраченного бонуса с прошлой недели. Навык «Благородство» имел свойство к накоплению. Когда я приходил в это место в первый день, то не смог получить дополнительные войска — десять процентов означали лишь бонус в восемь десятых гнома, а таких нетоварных воинов приобретать невозможно. Зато, с учетом прибавки в семнадцать процентов, сейчас вышло два полноценных бойца и небольшой задел на будущее. Пополнение на пятую часть увеличившее мою не столь и большую армию. И к ней в то же время прибавилось два наездника на медведе, нанятых в отстроенной Берлоге. Правда добираться до нас этому подкреплению было еще долго, однако и сражение намечалось только на следующий день.

С выхода из подземелий наши с переселенцами пути расходились. Они должны были направиться на запад, по лесам, в безопасности которых староста Кинрэда был полностью уверен, ну а мой путь вел на восток. Для защиты поселенцев, их должны были сопровождать пара эльфийских стрелков, которым затем предписывалось вернуться к моему отряду.

Из всех кицунэ в мою армию вступили лишь трое. И только Кацуми согласилась сопровождать войско в походе. В этом была особенность данной расы. Лисы сражаться не любили. Боялись войны. Предпочитали в случае опасности бежать, а не давать отпор. Кацуми в этой связи была скорее исключением из правила. И я даже не знал, радоваться этому или огорчаться. Ведь после недавней битвы ясным было то, что за кицунэ требовалось присматривать, дабы она сама не положила голову под чей-нибудь меч. Но с другой стороны я не мог не отдать должное отчаянной храбрости девушки, которая не только ввязалась в сражение, но и умудрилась в нем выжить, внеся немалую лепту в победу. И это было еще одним поводом присматривать за столь ценной соратницей.

Привал закончился спустя полчаса, и выйдя из туннеля армия оказалась под бескрайним небом. Возможно я, как и прочие гномы, уже свыкся с другой, каменной твердью, но сейчас под лучами заходящего солнца мне было неуютно. Место казалось слишком открытым, слишком удобным для нападения. Это же чувствовали и остальные гномы, а вот иные члены отряда наоборот повеселели, расправили плечи, стали смелее смотреть вперед. Эльфы, люди, кицунэ — все они намного комфортнее чувствовали себя на поверхности, хоть и могли при необходимости жить под землей.

— Господин, а вы бывали здесь прежде? — спросила неутомимая Кацуми, несмотря на долгий поход не демонстрировавшая признаков усталости.

— Я начал свой путь именно отсюда, с этого места, — охотно ответил я. — Но сразу направился вглубь горы.

— Так значит нам не известно, что располагается на востоке?

— Отчего же, известно. Духи камня уже прошли по этому пути недавно. Мы направимся по предгорью. Путь не легкий, однако через несколько часов у нас будет возможность остановиться на привал.

— И в этот день уже не случится никаких приключений, господин? Как это печально… — на лицо девушки набежала тень, она заломила руки перед грудью, изображая невыносимые страдания.

— Завтра ты сможешь накрошить скелетов в свое удовольствие, — пообещал я с улыбкой. А как тут было не улыбнуться наблюдая столь талантливую актерскую игру.

— Ваша покорная слуга благодарит вас, господин, — с поклоном ответила лисица, сверкая лукавым взором. — Могу ли я сопровождать вас в бою?

Хороший вопрос. Пускать ли Кацуми на передний край? Девушка далеко не беззащитна, я мог в этом убедиться сегодня ночью, однако не лучше ли оставить ее в тылу? Пусть отстреливается телекинезом, да насылает иллюзии издалека, все безопасней, чем в гуще боя. Однако пойдет ли на подобное лисица? Не сорвется ли в бой? Кацуми может посчитать, что я не выполняю обещание, не позволяю ей должным образом расти в силе, и забыть уже о своем слове. А так она хоть будет под присмотром.

— Ты можешь прикрывать мне спину, однако только при условии, что не будешь срываться вперед, как сделала это в прошлом сражении. Находись позади, огрызайся серией ударов и отступай под мою защиту. Только так и никак иначе, хорошо?

— Да, господин, — на сей раз на лице Кацуми проступило смущение. — Я прошу прощения за тот случай. При получении нового хвоста кицунэ теряют над собой контроль, вот и я не смогла вовремя остановиться. Мне самой неловко за тот поступок, ведь он подставил под удар и меня и вас.

— Со мной все было в порядке, — заверил я девушку. — Однако ты действительно была в опасности. В следующий раз, когда наметится преображение, сообщи мне.

— Конечно, господин! — радостно ответила спутница.

Путь до намеченного под лагерь места прошел без каких-либо происшествий, да и не было причин им случиться, ведь нашу безопасность гарантировали семь духов камня, патрулировавших окрестности. Всех слабых врагов они уничтожали самостоятельно, а сильных просто не оказалось на пути. Место под лагерь, которое ранее я видел лишь с помощью чувств духов камня, оказалось очень удобным. Это было каменное плато, хорошо укрытое от ветра скалами и достаточно просторное, чтобы возможно было расположиться всей армии. Достигли мы его как раз вовремя — солнце уже уходило за горизонт, и на землю опускалась тьма, довольно неприятная в горах с множеством ущелий и каменных выступов под ногами. Воины, не обладавшие гномьим взором, вполне могли пострадать, а рисковать ими мне не хотелось.

Погода по-прежнему была пасмурной и дождливой, однако на стоянке отряд смог отыскать топливо для костров и разжечь огонь в укромных уголках, под нависавшими скалами. Расположившиеся вокруг костров гномы, эльфы и люди были веселы, слышались громкие голоса. Шло жаркое обсуждение прошедшего не так давно боя. И не чувствовалось между собравшимися розни, скорее наоборот, многие воспринимали друг друга как товарищи, неважно, кто какой был расы. Проходя мимо одного из костров, я услышал жаркую речь гнома, обращенную к эльфу:

— Я вот тебе говорю, Тельдрен мужик! Как есть нормальный мужик! Хоть и эльф. Как он меня за шиворот и пинком под зад, да по тропе да вдогонку что-то матерное. Я тогда пьяным был, не запомнил, что! — на этом моменте гном печально вздохнул. — Однако было там что-то душевное, прям аж до кости пробирающее!

—