- Так кого вы хотели пригласить в гости? - Капитан не любил разговоров в духе "если да кабы".

- Господина Кесслера.

Бернар еще раз смерил Саннио острым взглядом, но на этот раз наследник не догадался, о чем тот думает. Впрочем, ни малейшего неодобрения в этом взгляде точно не читалось. Капитан вполне благосклонно относился к бруленцу, который был вхож в дом герцога Алларэ.

- Вы будете принимать его в своем кабинете или в гостиной второго этажа?

- В кабинете. - Уж если дядя так поступает со своими гостями, то почему бы и Саннио не последовать его примеру? Тем более что приятель недолюбливает церемонии, о чем много раз говорил.

Из распахнутого настежь окна в комнату лился теплый желтоватый свет. Лето окончательно вошло в свои права: вызолотило столицу с ее белыми стенами и светлыми мостовыми, коснулось и обстановки в комнате. На темные панели, которыми были обшиты стены, словно брызнули расплавленным золотом. Летний свет заново расшил гобелены золотой же нитью. Белые подушки на диване будто испачкались в пыльце одуванчиков, которые слуги с тихой бранью выдирали из цветника перед домом, но упрямые сорняки все росли и росли, впитывая небесную желтизну.

- У тебя уютно, - оглядываясь, сказал Сорен. На "ты" они, почти ровесники, перешли еще в первый час знакомства. - Очень так... традиционно и удобно.

- А еще у нас отличное вино, - подмигнул Саннио.

Общаться с молодыми людьми из высшего общества Собры оказалось ничуть не сложнее, чем со сверстниками из школы секретарей. Среди них были умные и глупые, заносчивые и вежливые, но они не отличались ничем особенным от своих ровесников намного ниже по положению. Незримая стена, отделявшая Саннио от благородных людей, существовала только в его воображении. Может быть, те, кто хотел бы поддразнить бывшего секретаря, попросту опасались связываться с его дядей, а может, это и впрямь никого не волновало.

По крайней мере, Сорена Кесслера не волновало точно. Саннио однажды проговорился, что из-за обстоятельств своего возвышения чувствует себя неловко, на что бруленец расхохотался и ответил, что после короля Адалиона это попросту глупо. Правивший лет двести назад король был сыном какой-то пастушки, но из троих своих отпрысков отец выбрал наследником именно его.

- Ты - четвертый в очереди на престол, и какая разница, где ты провел начало жизни? - добавил он. - Да хоть в тамерском рабстве. Золотая кровь есть золотая кровь.

- Мать и Воин, какой престол?! - услышав сие, Саннио едва не подавился яблоком.

- Королевский, - приятель похлопал юношу по спине. - Считай сам: два принца, твой дядя и ты.

- Я каждый день буду молиться за здравие короля, принцев и дяди, - вполне серьезно пообещал Саннио.

После первой бутылки вина Сорен вдруг вспомнил ту шуточную беседу во время прогулки. Прошла почти девятина, но разговор почему-то запомнился обоим, хоть с того весеннего дня и случилось очень многое. В усмирении беспорядков Кесслер не участвовал, о чем невероятно жалел и сознавался в том, что завидует приятелю. Его же очень не вовремя пригласили в гости в поместье Леруа, вассалов Алларэ. Вернулся бруленец, когда все уже кончилось, а герцог Реми был арестован.

- Ты все еще не хочешь занять престол? - спросил Сорен, щуря зеленущие глаза, почти как у его кумира, если того хорошенько разозлить.

- С ума сошел?

- А что? Ты бы мог сделать много полезного. Например...

- Например, мой дядя оторвал бы нам обоим головы за такие беседы, - взмахнул рукой Саннио. - По крайней мере, мне.

- Это тебе. А мне подсыплет чего-нибудь от болтливости.

- Мускатника я тебе и сам подсыплю, - усмехнулся юноша, прошедший полный курс обучения у королевского предсказателя. - Десяток орехов - и будешь молчать, как рыба.

- Страшный ты человек, Алессандр... - вздохнул бруленец. - А вот скажи-ка мне, что такого можно подлить человеку в ужин, чтобы он заснул? Чтоб надолго?

- Млечный сок, - не задумываясь, ответил Саннио.

- А не заметно будет?

- Да нет, если в вино - точно не бу... - наследник опустил на стол свой бокал и пристально уставился на приятеля. - Ты что затеваешь?!

- Я просто интересуюсь... - Сорен смотрел в потолок и беспечно раскачивался на стуле, но все эти ужимки хозяина не обманули. Бруленец что-то задумал. - Да просто так...

Саннио внимательно посмотрел на Кесслера. Черные с медным отливом волосы до лопаток, черно-лиловый костюм, изящно облегающий фигуру. Тонкие губы сложены в невиннейшую из улыбок. Только из глаз смотрит целая куча демонов - от младших, типа злоязычия и непокорности, до старших: гордыни и гнева. Столичные знакомые утверждали, что Кесслер и младший Гоэллон похожи, как родные братья. Беспардонно врали. Если издалека их еще можно было перепутать - среднего роста, стройные, темноволосые, белокожие - то достаточно было посмотреть в глаза одному и другому, чтобы навсегда усвоить разницу. В приятеле полыхало то пламя, которым на фресках окружали фигуру Противостоящего, Саннио же этого был начисто лишен; по крайней мере, ему так казалось.

- Ну и как ты собираешься подлить что-то в ужин всем в Шенноре?

Приятель вздрогнул. Он перестал раскачиваться на стуле, потом встал и оперся на его спинку, чуть склонил голову. Темные пряди скрывали половину лица, но и по второй можно было разобрать, что у бруленца на уме. Удивлен, даже испуган. Саннио впервые подумал, что ему повезло: подобное отношение подстерегало каждого предсказателя. Почтенное занятие, одно из немногих, которые мог позволить себе и благородный человек, приносило не только уважение, но и страх. Мало кому понравится чувствовать себя открытой книгой, в которой посторонний беспардонно читает. Хорошо, что судьба сложилась иначе.

- Ты похож на своего дядю, - сказал Сорен; на сей раз комплиментом это не прозвучало.

- Дядя считает, что я похож на свою мать. А ты думаешь, что похож на герцога Реми? Что ты его ужасно обрадуешь, если будешь сидеть в соседней камере? - Саннио тоже рассердился: единственный друг во всей столице - и собирается вытворить чудовищную глупость.

- А ты, конечно, можешь теперь говорить за герцога Алларэ! Ты его теперь лучше знаешь, да?

- Я его совсем плохо знаю, -