Я вваливаюсь в незнакомую квартиру, захлопываю за собой дверь и закрываю ее на замок.

– Эй, какого черта?! – кричит хозяин.

Это полный мужчина лет шестидесяти, в очках и офисном костюме, уже успевший сменить туфли на пушистые тапочки.

Он не сводит глаз с моего купальника и воды, стекающей на его ковер, слишком обескураженный, чтобы сказать хоть слово.

Переведя взгляд на диван в гостиной, я вижу женщину примерно того же возраста. Своим вторжением я застала ее посреди поедания миски с мороженным, ложка замерла у ее рта. В телевизоре хнычет какая-то блондинка, не зная, получит ли она розу или отправится домой.

– Что… что происходит? – запинаясь, спрашивает мужчина. Он больше не злится, осознав, что что-то не так. – Нам вызвать полицию?

– Нет, – на автомате отвечаю я.

Гриффины не втягивают полицию в свои проблемы. Более того, мы делаем все возможное, чтобы избежать общения.

Я жду с колотящимся сердцем, слишком напуганная, чтобы даже выглянуть в глазок – вдруг дайвер последовал за мной и только и ждет за дверью, когда мой глаз покажется в глазке, чтобы выстрелить прямо в него?

– Если можно воспользоваться вашим телефоном, я бы позвонила своему брату, – говорю я.

Рейлан

Я лежу неподвижно в потайном дне воза и чувствую, как он подпрыгивает на грунтовой дороге, а затем останавливается у ворот огороженной территории «Боко Харам»[5].

Повстанцы скрываются здесь уже неделю, с тех пор как взяли под контроль этот участок земли недалеко от озера Чад. У нас есть информация, что Юсуф Нур въехал на территорию лагеря прошлой ночью. Он пробудет здесь всего двенадцать часов, а потом снова отправится в путь.

Я слышу, как Камбар начинает спорить с охранниками из-за повозки с рисом, который он привез, торгуясь и требуя, чтобы ему выплатили все обещанные шестьдесят шесть тысяч найр, и ни кобо[6] меньше.

Мне хочется придушить его за то, что он мелочится, но я понимаю, что было бы более подозрительно, если бы мужчина не стал торговаться. Однако по мере развития спора Камбар начинает угрожать, что сейчас развернется и уедет со своим басмати[7] домой, и я едва сдерживаюсь, чтобы не постучать в доски над головой и напомнить ему, что попасть на территорию нам важнее, чем заработать деньги.

Наконец охранники соглашаются на цену немногим ниже, чем хотел Камбар, и я чувствую, как повозка кренится, когда мы въезжаем на территорию повстанцев.

Лежать здесь – настоящая мука: тут жарче, чем в аду, и я чувствую себя уязвимым, хоть мы с Бомбистом и вооружены до зубов. Кто угодно может облить воз бензином и поджечь его прежде, чем мы смогли бы вырваться наружу. Если Камбар нас предаст.

Мы работаем с ним уже два года, обращаясь периодически за помощью, так что мне хочется думать, что я могу доверять этому парню. Но я также знаю, что Камбар способен на многое, стоит лишь назвать нужную цену. Я и сам платил ему за многое.

К счастью, на территорию повстанцев мы въезжаем без проблем. Камбар подъезжает к баракам, которые, по всей видимости, представляют собой кухню, и начинает выгружать рис.

– Надеюсь, это воняет корова, а не ты, – шепчет мне Бомбист.

Мы уже три часа лежим тут в тесноте, словно двое влюбленных в одном гробу, и это определенно не та степень близости с Бомбистом, на которую я когда-либо рассчитывал.

Он неплохой парень – не слишком, правда, умен, отвратительно рассказывает анекдоты и к тому же сексист, но настоящий работяга, и я могу положиться на него, когда дело доходит до следования плану.

Нас наняли, чтобы убить Нура, главу местной группировки «Боко Харам», который свирепствует на северо-востоке Нигерии, пытаясь воспрепятствовать демократическим выборам и установить собственное теократическое государство. С собой во главе, разумеется.

Нур берет сотни заложников и убивает их, если города отказываются открыть ему ворота или выплатить неслыханные суммы выкупа, которые требуют террористы.

Что ж, сегодня этому придет конец. «Боко Харам» – многоголовая гидра, но хотя бы одну из этих голов я снесу.

Мне не хватает моей привычной команды. Это рискованная операция, и я бы предпочел, чтобы компанию мне составил Призрак или хотя бы Псих. Но сейчас «Черные рыцари» заняты в другом месте. Бомбист был моим лучшим вариантом из оставшихся.

– Я сейчас обоссусь, – бормочет он.

– Я говорил тебе не пить столько воды.

– Тут чертовски жарко…

– Ш-ш-ш, – шепчу я.

Судя по звукам, по крайней мере один человек помогает Камбару разгружать повозку. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы повстанцы услышали нытье Бомбиста.

Я слышу, как Камбар болтает с кем-то в десятке ярдов от воза. Затем наступает тишина, а потом по кузову тихо трижды стучат, давая нам понять, что путь свободен.

Я тянусь и откидываю защелку подо мной, удерживающую нашу маленькую нишу. Дверцы распахиваются, и мы с Бомбистом оказываемся в грязи под тележкой. У себя над головой я вижу копыта вола и два шатких колеса по обе стороны от меня. Мы с Бомбистом выкатываемся между колес и прячемся за пирамидой из бочек из-под масла.

Камбар, не глядя на нас, взбирается на свою повозку и щелкает вожжами, свистом подгоняя вола трогаться с места.

Мы с Бомбистом сидим за бочками еще два часа. Бомбист роет в пыли канал и облегчает свой ноющий мочевой пузырь. Я бы, конечно, предпочел, чтобы это происходило не в двух дюймах от моего локтя, но вариантов нет. Я слышу, как на кухне суетятся повара, готовя ужин для пятидесяти или около того солдат, находящихся в лагере.

В воздухе витают соблазнительные ароматы шкворчащей баранины и кипящего томатного соуса.

– Мы могли бы проскользнуть туда и чуток угоститься… – шепчет Бомбист.

– Даже не думай об этом.

Наконец темнеет, и я вполне уверен, что все уже закончили ужин. Я вижу, как в окне в юго-западном углу лагеря загорается свет фонаря. Это комната Нура.

– Пошли, – тихо велю я Бомбисту.

Я не собираюсь дожидаться, когда ночная охрана заступит на свой пост. Я хочу действовать прямо сейчас, пока все сытые и сонные, а солдаты, охранявшие лагерь весь день на жаре, только и ждут, когда смогут выкурить сигаретку и выпить, сыграть в картишки или отправиться спать пораньше.

Мы несколько дней следили за этим лагерем. Я довольно хорошо представляю себе, где расставлены охранники и как выглядит их схема патрулирования.