Не став выслушивать Чурановские «пока», обрываю связь и мчу в отделенную от спальни лишь тонкой стеклянной перегородкой ванную. Квартиру в башне для меня приобрел отец в подарок на совершеннолетие. Тогда его дела еще шли нормально. Сейчас тоже выровнялись – во многом благодаря Владу. Но, конечно, все будет зависеть от успеха картины, в которой имею честь сниматься и я. Совру, если скажу, что это на меня не давит.

Прежде чем зайти в душ, проверяю мессенджеры. От Басова – ничего. Прекрасно. Просто, блин, потрясающе. Врубаю на полную мощь тропический душ. Это печально, но я все чаще думаю, что, может быть, поспешила, с головой нырнув с ним в отношения. Правда, я и теперь не понимаю, как могла бы устоять. Он такой… такой… что это было совершенно невозможно. Целую Тёму – и все внутри заходится от восторга. Если это не любовь, то что же?

Вернувшись в комнату, наношу легкий макияж с акцентом на глаза, долго-долго сушу и вытягиваю волосы, пока они не ложатся на плечи идеально гладким шелковым покрывалом. Поскольку юбилей матери приходится на самый разгар съемок, празднование будет довольно скромным. Ну… По меркам нашей семьи.

Ныряю в заранее приготовленное коктейльное платье из последней коллекции Schiaparelli. Беру маленькую сумочку, куда помещаются только телефон, права и губная помада. Уже на выходе распыляю в воздухе духи и становлюсь под образовавшийся дождь. Накидываю пальто. Подарок дожидается маму в багажнике. Я знаю точно, что он ей понравится, потому как этот сервиз она указала в своем вишлисте. Гостям данный список очень облегчает жизнь – не спорю. Но лично я предпочитаю сюрпризы, над которыми дарителю пришлось бы поломать голову, может быть, не один день.

Устроившись за рулем своей Ауди, еще раз проверяю мессенджеры. Тёма не объявляется. Меня бросает из крайности в крайность – от злости до страха, что он больше никогда мне не позвонит.

Выезжаю из подземного паркинга, заставив себя сконцентрироваться на дороге. Мороз давит, метет – отвлекаться точно не стоит.

Интересно, а если бы я врезалась – а хоть бы и во-о-он в тот фонарный столб, Басов бы объявился?

Фу, Асия, что за идиотизм? И главное, дальше что, если уже сейчас тебе надо попасть в аварию, чтобы привлечь его чертово внимание?!

Убеждаю себя, что все изменится, когда я поговорю с Владом. В конце концов, в чем-то Тёму можно понять. Он не привык быть на вторых ролях.

Приободрившись от этой мысли, в гостеприимно распахнутую дверь ресторана я захожу с улыбкой. Мама, как и полагается, встречает гостей у гардероба. Ей всего сорок, но выглядит она едва ли не моей ровесницей. Между ними с отцом двадцать лет разницы. Их история – банальная до оскомины. Студентка театрального без памяти влюбилась в известного режиссера. Я не уверена, что эти чувства были взаимны, но когда мать залетела, отец поступил по совести – женился на ней, влив в голубую кровь нашего рода значительную долю плебейской. Думаю, поначалу мама пребывала в уверенности, что вытащила счастливый билет. Может, даже надеялась стать отцовской музой. Но очень скоро папа постановил, что таланта в ней отродясь не водилось, а потому нечего и позориться. С тех пор мама занимается семьей и домом. В настоящий момент ее вроде бы все устраивает. Но я не уверена, что так было всегда.

– А вот и моя девочка! Шикарно выглядишь, – радуется отец, трижды касаясь губами моих щек. – Влад! – озирается. – Смотри, кто тут у меня!

Мои глаза округляются, потому что я никак не ожидала встретить здесь Худякова.

– П-привет, – каркаю, наблюдая за его приближением. Даже смешно, насколько этому мужику подходит его фамилия. Он на самом деле очень худ. И высок. А еще в нем отчетливо угадывается что-то опасное. То ли в проницательном взгляде, то ли в походке, то ли в странной манере держаться особняком в любом обществе.

– Добрый вечер. – Взгляд Влада прикован к моим глазам, но меня бросает в стыдливый жар, как если бы он скользнул намного южнее, к глубокому вырезу на моем платье.

– Я не знала, что ты вернулся.

– Я тоже не знал, успею ли. Не хотел обнадеживать понапрасну. Это платье как будто для тебя создано.

– Спасибо, – хрипну я. – Т-ты тоже отлично выглядишь.

Вру. Черты его лица достаточно грубые, чтобы его можно было назвать красивым. А тело слишком худое и вытянутое. Но смокинг на нем и правда сидит как влитой.

Боги, ну почему он так смотрит?! Я едва гашу в себе желание убежать, потому что кажется, ему только повод дай за мной погоняться.

Во рту сохнет. Я нащупываю телефон в сумочке.

– П-пойду освежусь.

– Наш столик у сцены.

И я почти не сомневаюсь, что это стол, за которым будет сидеть именинница.

Может, если Влад выпьет, будет легче донести до него мысль, почему я хочу забрать назад данное ему слово? Да, так и сделаю. Попытаюсь его расположить, настроить на нужный лад, и… вуаля.

Освежаться мне нет никакой необходимости. Поэтому, зайдя в туалет, я проверяю уведомления, атаковавшие мой телефон.

«Видела, как развлекается Басов?» – строчит Шурка в Телеге.

«Нет», – отбиваю зло.

«Ну, так зайди в сториз Сплетника». И вдогонку: «А я тебе говорила, что он – козел».

Нахожу нужный аккаунт, трясущимися руками жму на кружочек. Пролистываю несколько сториз, не имеющих к нам с Басовым никакого отношения, чтобы как дура залипнуть на следующих.

Мой Тёмка в окружении девиц за столом, уставленным ополовиненными бокалами и бутылками. Одна сидит у него на коленях, другой он что-то нашептывает на ушко. Какие-то люди рядом. Все неоднозначно, конечно, и в то же время так однозначно, что хоть вешайся. Горечь наполняет рот и спускается вниз по пищеводу, прожигая огромную дыру где-то между легкими и диафрагмой. Вот так, да? А за что? Я же люблю его! Я всю себя ему отдала, почему-то нисколько не сомневаясь, что Басов – моя судьба. Иначе бы я просто не подпустила его к себе. Не позволила бы… делать