Он смотрел как на коленях перед княгиней стояла Мари, рыдая и целуя руку больной, как Фрося вытирала проступающий пот с лица, читая над ней молитвы. Казалось душераздирающее зрелище разобьёт его на части, в ушах стояли слова и молитвы матери о Марьяне.

— Андрей, — выдавила княгиня, призывая его.

Тот бросился к матери и уселся подле, принялся убирать волосы, что прилипли к мокрому лбу, держал её руку, она была слабой и прохладной, её глаза точно затуманены смотрели в пол силу, точно наполовину она уже в другом мире.

— Клянись, — шептала она, тяжело глотая воздух, — клянись, сын, что не оставишь Марьяну одну.

— Обещаю, маменька, что выполню вашу волю, — со вздохом обронил он, понимая что сия ситуация требует того.

Он бросил мимолётный взгляд на Марьяну, что в объятиях Фроси рыдала что было сил, а нескончаемые хрипы матери дрожью отдавали в теле.

— Мари, девочка моя, — прошептала княгиня, — поди сюда.

Фрося толкнула её к кровати и она села с другой стороны, взяв холодную руку крёстной, всхлипывая и целуя её.

— Час мой близок, дети мои, — едва произнесла Анна Степановна.

— Нет, — рыдая сказала Марьяна, — не уходите, крестная, не бросайте меня, умоляю.

— Андрюша, о тебе позаботится, — измученно отозвалась она, — завещание у него, он поможет.

— Мне ничего не нужно, только не умирайте, — просила слёзно Марьяна, крепко сжимая руку княгини.

— Ты… ты… — только и смогла произнести Анна Степановна, вновь прижимаясь кашлять. — Всё там… письмо.

Она дрожащей рукой точно из последних сил показала на лежащую шкатулку и вмиг рухнула на кровать прямо перед Андреем. Анна Степановна закатила глаза, начала хрипеть и издавать нечеловеческие звуки, а затем резко затихла, точно сбитая насмерть птица.

— Крёстная, — крикнула Марьяна, — откройте глаза, не оставляйте меня.

Андрей точно каменная статуя встал рядом, понимая что так выглядит конец, печальный, безжалостный и трагичный. Ничего нельзя сделать, не одни слова и заговоры не способны поставить на ноги того, кто минуту назад издал последних выход. Таково жизнь и в ней всегда один финал, другой не дано, другого не будет, всё что рождается умрёт, погибнет, исчезнет. Он смотрел на отчаянно рыдающую Мари, что поперёк обнимала тело ныне приставленной, как Фрося заливалась слезами, поглаживая макушку девушки, что было раздавленной и безутешной.

Далее пришёл доктор и подтвердил смерть Анны Степановна. Раздавлены были все, Андрей раздавал указания слугам, хотя горе давило огромным комом в самое сердце, он не хотел и противился уходу матери, но понимал надобно позаботится о похоронах. Марьяна точно и сама частично умерла рядом со своей доброй покровительницей, сидела напротив тела покойницы и смотрела отрешённым затуманенным взглядом, а Фрося пыталась её увести, уговаривая и причитая над ней. Мари ничего не слышала, в уши точно насыпали песка, душевная боль от неизгладимой потери превратилась в физическую, болела голова, шея, все тело, хотелось оказаться в страшном сне, дабы с рассветом понять, что это не правда, это не реально.

* * *

К утру Андрей разбирался с расходной книгой, исследуя бумаги и принялся за написания писем соседям да знакомым. Он думал, что теперича придётся надолго задержаться здесь, пока не сможет всё уладить. Анна Степановна не умела вести дела, поэтому расходы превышали доход, ещё пару лет и пришлось бы влезать в долги. Всё из-за её преемницы, слишком много уходило на её образование, одежду по последней моде, княгиня не в чем не отказывала девушке, та купалась в достатке и роскоши, хотя богатством в доме не пахло. Андрей со злостью швырнул расходную книгу, представляя как пеклась, мать над девицей. Он подошёл к окну и раздвинул занавеси, осматривая тоскливый сад за окном, сейчас он не в состоянии заняться продажей особняка, но в будущем лишь только пройдёт траур, намеревался избавить себя от никчёмной ноши. «Клянусь, что станешь заботиться о Марьяне, поклянись, что не оставишь девочку, — гудел голос матери в голове.» Он со злостью ударил по стене, недовольно выдохнул, представляя что надобно возится с этой девицей, что всю жизнь была камнем преткновения между ним и Анной Степановной.

Задумавшись и вымотавшись, Андрей рухнул в кресло, запрокинув голову к потолку пытался понять чем Марьяна лучше него самого, родного сына. Но как не размышляя, ничего толком не понимал и желая прекратить думать о глупостях принялся вспоминать себя в детстве, когда мать так ласково и заботливо обнимала самыми дорогими руками. Она целовала и прощала шалости, а затем вновь всплывали думы о Марьяне, которая стала тенью матери и та стала любить её все сильнее с каждым днем. Андрей поморщился и крепко зажмурился, ему совсем стало горько, он хотел возродить самые лучшие воспоминания, а возникал образ Марьяны — с рыжими косичками, вздёрнутом носом и зелеными глазами, хрупкая и тонкая, она всегда была рядом с матерью и оттого ему стало не по себе.

— Какие распоряжения будут? — Спросила Фрося когда вошла, тихо и почти беззвучно.

— Похоронами займись, поминками, а об остальном я уж сам, — он горько вздохнул.

— Не печальтесь, Андрей Петрович, — с сожалением выдавила та, — горе пережить надобно, время оно лечит.

— Или калечит, — ухмыльнулся тот, глотая ком в горле.

— Ну полно, — развела она руками, — живы будем, все переживём.

Он долго сидел в кабинете, а затем неожиданно вспомнил, что мать указала на шкатулку, говоря о письме по поводу происхождения Марьяны и тотчас поспешил наверх. Тело Анны Степановны уже готовили к погребению и в открытое окно сквозил ветер, Андрей огляделся, подошёл к туалетному столику, где не увидел ту маленькую вещицу, там ничего не было. Он начал озираться, но нигде не находил её и тогда он ухмыльнулся, понимая что верно его опередила Мари, воспользовавшись ситуацией и быстренько унесла шкатулку. Он решил покамест ничего не говорить, не ставить её на место, а дождаться несколько дней, дабы объяснить кто теперича хозяин в доме.

Глава 4

Прошло полмесяца с момента кончины княгини Анны Степановны. Прошли поминки, отпевание, погребение, пролилось немало слёз, все домашние находились в трауре, жизнь в поместье без доброй хозяйки погрузилась в печаль. В тот день Марьяна вместе с Фросей, которую она считала своей няней разбирали в комнате княгини, многое вещи они укладывали в короба, дабы отвести их и раздать нуждающимся. Девушка с заплаканным лицом в чёрном шерстяном платье с лентой в волосах в тон одежде, создавала впечатление призрака. Со дня смерти Анны Степановны она так мало ела, что порой забывала когда это было последний раз, только