Я здесь из-за вас, — капитан сжал зубы. — Но и вы не можете разобраться в ситуации. Патовое положение, не находите? Нам не повезло, столкнулись с неизвестными формами жизни. Возможно, сверхсложные Разломы. Застава обречена.

— И ваше руководство устроит такой ответ? — хмыкнул Валерий.

— Не факт, — сдулся Шмидт. — Но я, как человек, несущий ответственность за экипаж и саму Крепость, вынужден думать о безопасности.

— Правильный подход, — согласился Бронислав. — Но миссия не завершена.

— Боюсь, капитан прав.

Все повернули головы в мою сторону.

— Объяснись, Рост, — нахмурился Олаф.

— Нет никакого смысла исследовать заставу, — сказал я. — Всё, что можно было там увидеть, я увидел.

— Даже так? — Бронислав наградил меня тяжёлым взглядом. — Будь добр, поделись своими наблюдениями.

— В Термонде побывала иная форма жизни, — я осторожно подбирал слова, чтобы не сболтнуть лишнего. — Это выглядело как… ожившая тьма. Брат Валерий, у меня есть образ. Перебросьте его, пожалуйста, всем присутствующим.

Я снял блоки и выставил на поверхность сюжет, добытый с помощью ретроскопа.

Валерий получил послание и переправил его остальным.

Несколько минут в кают-компании царила абсолютная тишина. Инквизиторы и представители Евроблока переваривали то, что я им показал.

— Это чудовищно, — выдавил капитан Шмидт.

— Как с этим бороться? — вырвалось у Айминь.

— Почему ты решил, что ОНО живое? — задал логичный вопрос Бронислав.

— Оно живое, — ответил вместо меня Клавдий. — Думаю, все это почувствовали.

Народ начал переглядываться и обмениваться короткими фразами.

И лишь Бронислав неотрывно смотрел на меня. Что-то хотел сказать, но сдерживался. Я понял, что у нас впереди — трудный разговор. Потому что наставник хочет узнать о вещах, которые потом будут засекречены Супремой.

— Биологического материала там не осталось, — добавил я. — И я не верю, что обитатели заставы успели сделать какие-то записи.

— Могли сохраниться видеозаписи, — возразила Асаби. — Там есть камеры?

— Есть, — ответил Шмидт. — И мы даже успели их просмотреть, прежде чем… на нас обрушилась первая волна.

— И что там? — Бронислав отвлёкся от меня и наклонился вперёд. — Говорите.

— А ничего, — пожал плечами капитан. — Обычная жизнь, потом — тьма. Двенадцать часов тьмы. Камеры записывали эту хрень, но я смотрел на перемотке. Очень информативно.

— Что скажет ваш ясновидящий? — продолжал напирать Бронислав.

Джошуа был пожилым, ничем не примечательным мужичком, смахивающим на ростовщика или торговца древностями. Лысоватый, немного сутулый. Но — гладко выбритый и опрятно одетый.

— Ничего нового. Предметы, которыми пользовались колонисты, обезличены. Я пытался уловить эманации. Работал с приборами, личными вещами, оружием. Бесполезно. Я вообще не понимаю, как вы ухитрились добыть эти образы.

— Они вели журнал? — Бронислав всё ещё не мог поверить, что наш поход так бесславно завершается. — Дневники? Лабораторные записи?

— Всё есть, — подтвердил Шмидт. — Но приход тьмы там не отображён. Да вы и сами всё видели, отец Бронислав. Поверьте, я ничего не утаил.

— Охотно верю, — взгляд наставника промораживал насквозь. — Если бы не верил, сейчас мы бы по-другому разговаривали. Так сказать, с пристрастием.

После этих слов даже многоопытный капитан Шмидт, экспедитор с тридцатилетним стажем, вздрогнул. И весь как-то сжался, стараясь быть максимально незаметным.

— Мы проводим расследование, инициированное Советом Мойр, — отчеканил Бронислав. — Даже не Супремой, прошу заметить. Кормчие усмотрели великую угрозу всему человечеству в этой… форме жизни. Я хочу понять, что это, к чему оно стремится, как убивает, можно ли убить его. И почему всякий раз, когда люди проникают в кратер, происходят нападения монстров. Есть версия, что это звенья одной цепи.

— Тварь, управляющая другими тварями? — вскинулся Олаф.

— Ничего нового, — пожала плечами Айминь. — В Бестиарии описаны подобные виды.

На протяжении всего разговора я ловил взгляды Хелен. Весьма откровенные взгляды, между прочим. Девушка разглядывала меня с пристальным интересом, даже не скрываясь.

— Предлагаю исследовать окрестности заставы, — сказал Валерий. — Без захода в Термонд. Сделаем это с помощью наших провидцев. Ну, и конвертоплан можно задействовать.

— Принято, — согласился Бронислав. — Вопрос в том, хватит ли у нас запасов топлива.

— Хватит, — заверил капитан Шмидт. — Всё, что мы везли в Термонд, осталось на борту. Включая провизию и боеприпасы.

— А ещё големы, — добавил старпом. — Рабочие и боевые.

— У вас имеются боевые големы? — заинтересовался Бронислав.

— И не только они, — подтвердил капитан. — В трюмах есть свёрнутые ударные мехи и броневики для внеплановых рейдов.

— Очень хорошо, — похвалила Айминь.

— Договорились, — Бронислав поднялся с кресла, что послужило знаком к окончанию сходки. — У всех нас есть неделя на сбор данных. Радиопереговоры с другими форпостами запрещены. Никаких промежуточным отчётов. Вы меня понимаете, капитан?

Шмидт нехотя кивнул.

— Любая информация, если я сочту её вредной, будет засекречена, — продолжил Бронислав. — Отказ от сотрудничества повлечёт за собой жёсткие меры.

Шмидт бледнел с каждым словом.

— Я жду от вас полного и безоговорочного подчинения, капитан.

Мы покинули кают-компанию.

Я уж совсем было размечтался о том, чтобы поспать в тишине и спокойствии, учитывая отсутствие Рикера, но в планы Бронислава это не вписывалось.

— Идём, Рост.

— Куда?

— Поговорим.

Преодолев несколько трапов, переходов и тамбуров, мы оказались на технической палубе. Здесь было шумно, слышался мерный рокот генератора, шелестели вентиляционные шахты, что-то лязгало и скрежетало.

— А теперь давай начистоту, — Бронислав нажал кнопку, и тамбур, через который мы вошли, отрезало гидравлической дверью. — Я хочу знать, с чем мы столкнулись на самом деле.

Глава 3

Транзонские Болота

Несколькими месяцами ранее

Я погрузил шест в воду, нащупал илистое дно, оттолкнулся и поплыл дальше — в густую буро-зелёную мешанину. Вокруг громоздились необъятные древесные стволы, обросшие мхом и увитые лианами. Кроны сходились высоко над моей головой, так что солнце с трудом пробивало зелёный полог.

Болота были скованы вечными сумерками.

А ещё — вонью, затхлостью, духотой и атмосферой гниения.

Здесь хватало всякой дряни. Крупные и мелкие хищники, ядовитые насекомые, змеи, комары и пауки, всевозможные выползни и язычники, стерегущие добычу в наполовину затопленных дуплах.

Вода, по которой я плыл, некогда представляла собой русло могучей реки, но со временем берега стали заболоченными. В дождливый сезон