— Конечно, милая, — я подмигнул. — Но давай досмотрим, чем история с Машей закончится.

Девушка Вера, которую Гарик принял за Машу и честно пытался со всех сторон ощупать, опомнилась и принялась шлепать его по рукам и отталкивать.

— Нет у меня никакого силикона, вы что, с ума сошли⁈

— Погоди-погоди, я должен проверить… Все должно быть… ик… честно!

— Вообще-то это я — Маша!

— Ты? Да не, не может быть, какая ты еще Маша? У моей Маруси такие… уоооо… Хотя…

— Дорогие зрители, никуда не уходите, скоро все девушки получат награду… Игорь, Игорь, ты что делаешь?..

— У меня, между прочим, сиськи еще больше!

— А вот и третья Маша! Дай-ка я пощупаю, а то у меня что-то… ик… очки запотели!

— Я не Маша, я Жанна! Между прочим, я не замужем!

На сцене творился развеселый хаос. Самые сообразительные из девушек, до которых быстро дошло, чье это пьяное тело вышло, ломанулись к нему со своим богатством наперевес. Холеные длинноногие дивы откочевали к заднику, переступали та своими высокими каблуками, шушукались и недобро поглядывали на первых. Вера, та самая девушка, на которой Гарик повис, ажиотажа не разделяла и изо всех сил пыталась отбиться от повисшего на ней директора мясокомбината. Но тот вцепился, как клещ. Сиськи у Веры, кстати, были далеко не самые внушительные. Она была довольно миловидная, пухленькая и невысокая. И явно чувствовала себя не в своей тарелке и среди грудастых и наглых красоток, и среди длинноногих моделек, набранных для количества.

Пожалуй, пора и впрямь спасать ситуацию, пока она не зашла слишком далеко.

— Ладно, я погнал на сцену, — я чмокнул Ирину в макушку. — Надо успокоить нашего расшалившегося колбасного короля.

Я протиснулся через толпу перед самой сценой и поднялся по боковой лестнице. Помахал раззадоренной публике обеими руками и направился к Гарику и окружающим его девушкам. Чтобы соответствовать творящемуся бредовому хаосу, изобразил «походку страуса». Чем отвлек на себя часть зрительского внимания.

— О, Вовчик! — часто заморгал Гарик, сфокусировав на мне мутный взгляд. — Ну-ка быстро руки убрал, это все мои Маши, понял?

Я выхватил микрофон из рук у конфераньсье.

— Гарик, я тебе удивляюсь! — сказал я, активно размахивая руками. — Ты уже целый час топчешься на сцене и до сих пор не предложил всем выпить за победительницу!

— Выыыпить? — промычал Гарик, и глаза его загорелись. — Выпить, да! Машенька, нам немедленно нужно с тобой выпить. На этот, как его, бурдер… бубер… шамт…

— Я Вера!

— Гарик! — я протиснулся сквозь осаждающих Гарика полуголых девиц и обнял его за плечи. — Не отвлекайся! Ты же колбасный король, где твое величие?

— Выпить… — повторил Гарик.

— Да отпустите вы меня… — чуть не плача простонала Вера.

— Смотри туда, — я ухватил Гарика за волосы и повернул его голову так, чтобы в поле его зрения попал стол, на котором стоял поднос с фигурно порезанной колбасой разных сортов. И табличкой «Новокиневский мясокомбинат».

— О, колбаска! — обрадованно воскликнул Гарик. — Это все моя колбаска, у меня на заводе производится!

Цепкие пальцы Гарика, сжимавшие Веру, наконец-то разжались. Он отодвинул еще одну девицу, которая старалась своими сиськами загородить весь обзор. Кстати, это, кажется, та самая Маша и есть.

— Колбаска! — повторил он. — Девочки, давайте немедленно пожрем! И… ик… выпьем!

Я убрал микрофон подальше от лица и толкнул в бок освобожденную Веру, которая, кажется, даже не поняла, что ее никто не держит. Так и стояла на одном месте.

— Беги, пока он не очнулся, — прошептал я ей на ухо.

— Ой! — она вздрогнула и торопливо выскользнула из кучи-малы посреди сцены.

— Влад! — продолжая удерживать Гарика от падения во все стороны сразу, я повернул голову к кулисам. — Тащи бутылку, срочно надо!

Ржать Влад уже явно устал. И сразу сообразил, к чему я веду, так что никакого удивления не выказал. Подозвал конферансье, прошептал ему что-то ну ухо. У того аж уши заполыхали от возмущения, но Влад ткнул его кулаком в бок, и тот заткнулся. Безропотно взял у Афони початую бутылку «столичной» и с похоронным видом подошел ко мне.

— Гарик! — строго сказал я, заглядывая ему в лицо. Судя по тому, что он начал все больше клевать носом, он был уже почти готов. — Время твоего тоста!

— Тост! — выкрикнул он и взмахнул рукой. Неловко задев ближайшую девушку. Выглядело так, будто он ей оплеуху отвесил.

— Точняк, Гарик! — я продемонстрировал ему бутылку. — Тост!

— Машааа! — взревел Гарик, плотоядно оглядывая окрестности.

— Я Маша! — с готовностью подскочила ему под руку та самая девушка, которую он зацепил молодецким взмахом.

— Маруууууся! — расплылся он в слащавой улыбке и протянул руки к девушке. Девица победно оглядела остальных, поднырнула под его руку и прижалась к Гарику всей собой.

— Мария, — строго сказал я уже не в микрофон. — Нам нужно довести его до цели. Задача ясна?

— К колбасе? — уточнила Маша.

— Точняк! — кивнул я.

Наша нелепая процессия двинулась к столу с продукцией мясокомбината.

— Ой, мороз-мороз! Не морозь меня! — невнятно затянул Гарик. Микрофон выпал из его руки и покатился по сцене. Я подхватил его покрепче, чтобы он не споткнулся о шнур.

Публика продолжала ржать и выкрикивать советы. И даже подпевать.

— О, колбаска! — обрадовался Гарик. Тут в его нетрезвой голове случилась нешуточная борьба. Чтобы взять колбасу, ему нужно было или убрать руку с плеча девушки. Или с ее груди. Чтобы как-то ему помочь, я помахал у него перед лицом бутылкой. Решение было принято моментально, победило плечо. Гарик ухватил «столичную» за горлышко и сделал несколько глотков.

«Спокойной ночи!» — подумал я.

Высосал Гарик примерно половину из того, что было в бутылке. Расплылся в блаженной улыбке и полез на стол. Прямо на нарезку разных колбас.

— Машенька, где моя Машенька? — пробормотал он, подложив обе руки себе под щеку.

— Ты можешь идти, — я подмигнул девушке.

— Вот еще! — отгрызнулась она и присела рядом с Гариком на стол. Его шарящая у пустоте рука наткнулась на голое бедро Маши и там и осталась. Гарик причмокнул и захрапел.

Я поднял микрофон и посмотрел в зрительный зал.