впечатления.

Я, конечно, не ждал «Привет, сынок!

        Что нового в школе?»,

но как-то можно было немного помягче, что ли.

Нет, отчасти он прав.

Просто Марк предложил сократить путь,

то есть пойти через ферму.

Ну, наступил я в навоз,

        ну, не заметил,

ну, слишком погрузился в важную,

уже не помню какую тему,

ну, натоптал в прихожей и опять не заметил,

ну, микрокусок навоза

на стену непредсказуемо срикошетил.

Наверное, это случилось, когда кидал кроссовки на место.

Блин, да никакой это не жест протеста!

Говорю: просто и там, и здесь не обратил внимания.

Да, у меня

ВСЕГДА ВСЁ ПРОСТО!

Да, мой ИНФАНТИЛЬНЫЙ МИР

состоит из ОЧЕВИДНЫХ

ВЕЩЕЙ ОТРИЦАНИЯ!

Примерно так началась сегодняшняя история,

которая,

проехав по обычному маршруту,

вдруг свернула с привычной траектории.

Мы уже почти закончили препираться,

как в тишине повис мой вопрос:

«Слушай, а кто нас в этот коровник вообще-то привёз?

Ведь, как гласит семейная хроника, раньше мы жили

в МИЛЛИОННИКЕ.

Напомни, как я родился,

в какой обстановке?

В театре? Может, в метро?

Или на перехватывающей парковке?

Почему мы уехали?

Что там было не по-вашему?

Неужели запах кофе,

    бензина и вокзального

        ПЛОВА ПО-ДОМАШНЕМУ?

Ты правда не выдержал этой мегаполисной вони?

Ты же хирург,

а они не про розовых пони.

До сих пор не пойму – почему?

Тот, кем ты был раньше, в теории

не захотел бы стать терапевтом в облезлом санатории.

Тебе правда нравится мерить пульс

и назначать хвойные ванны?

Может, всё-таки расскажешь,

в какой момент вы собрали чемоданы?

Ты от кого-то бежал?

Устал от неизлечимых пациентов?

    Не выдержал конкуренции?

Тогда зачем по вечерам у тебя с коллегами

        ВИДЕОКОНФЕРЕНЦИИ?

Если они тебе до сих пор интересны,

получается, ты жалеешь, что когда-то загуглил

”глухое но с мягким климатом место”?

Кстати, вы спорили из-за отъезда

или мама сразу согласилась?

Хотя её работа не сильно как раз изменилась –

какая разница, что впаривать клиентам

– название пончиковой

или экскурсии

к обыкновенным лесным ручьям

ЦЕЛЕБНЫМ ИСТОЧНИКАМ?

Ой, да хватит в десятый раз про грязную стену,

про горы и свежий воздух – тоже.

Не меняй, пожалуйста, тему!

Слушай,

ну выбрали вы это с двумя школами

и тремя троллейбусами поселение,

ок, может, это и правда спасение,

избавление и вверх, а не вниз движение –

но ответь, почему наш дом на отшибе –

ну реально в лесу?

Помнишь моё первое письмо бабушке:

”У нас всё хорошо, видел вчера волка,

а позавчера лису”?

Я тогда прилично огрёб за ПРЕУВЕЛИЧЕНИЕ.

Ага, создавать всем проблемы –

моё главное увлечение.

Да, в раковине опять немытая чашка.

Так. Хватит. Где мама?

И зачем я наступил

    в эту

        (честно: микроскопическую)

            какашку?»

Кнопка

Она просит найти кнопку.

Смешная.

Не заметила, что мы другие?

Что ЭТО больше не работает?

Не мешая ей дурачиться

и притворяться шестилеткой,

просто замру.

Раньше бы, конечно, не выдержал:

от удивления уронил бы сразу все карандаши

или подбежал к клетке,

в которой кролик или кто там – хомяк? –

    жил-дрожал.

Интересно, как сложилась его судьба?

Умер на сцене?

    Постарел до жёлтых усов?

        Неудачно сбежал?

            Все его дёргали за уши.

Да, все.

Даже самые правильные – хоть разок.

Эх,

    вернуться б в тот во всех смыслах живой уголок!

Увидеть гигантские кубики,

стенд «Времена года»,

во всю стену алфавит,

    сломанный светофор,

        плакат «Наша природа».

В этой (чего-то там развивающей)

тесноте мы провели целый год.

Она пыталась научить нас читать –

изобрела какой-то суперподход:

если у кого-то не складывалось слово,

она не удивлялась тупости, не орала,

а говорила: «Может, попробуем снова?»

С ней мы не узнали прописей невроз –

это было потом,

зато она рассказала про волшебную кнопку,

которую нужно нажать,

если не знаешь ответ на любой,

    не обязательно заковыристый

        вопрос.

Мы нажимали на пупки,

локти, макушки.

У одних срабатывало сразу,

у других не на себе,

    а на любимой игрушке.

Она разрешала выкладывать на парту не только пенал,

но и морковку для кролика.

Хм, давно я это не вспоминал.

Прям пробрало, как этого… ага, меланхолика.

Как она оказалась в нашем КРЫЛЕ?

Мы ж изолированы надёжно.

Наверное, несла заявление на увольнение,

а завуч такая: «Какая удача! Нет, это невозможно!

Срочно ищу замену – и тут, моя рыбка, вы.

Прямо в се́ти!

Не проведёте классный час в восьмом?

Это же, кажется, ВАШИ дети?»

Ей из невода деваться некуда –

потрепыхалась секунду и сказала:

«Да, конечно».

(Все на свете, даже учителя, боятся неуда.)

Войдя, сделала вид, что помнит каждого, –

хвала ей и честь.

Хотя не исключено, что так оно и есть.

Поздоровалась, как тогда:

«Котики, привет!

Белки и зайцы – тоже.

Вы, говорят, временно без присмотра?

Что молчите? На вас это не похоже.

    Что случилось?

        Чего такие вялые?

            Давайте поиграем, что ли…»

А мы да, вроде те же самые:

звери были, зверями остались,

но с чудесами сами не заметили, как распрощались.

Никто не помнит, когда это произошло, –

это как солнце,

которое долго висело наверху и вдруг –

раз – зашло.

Она не унимается:

«А что,