Шрифт:
Закладка:
Вообще место — это был больной вопрос в Алтарном. Насколько я помнил из курса истории, такой же проблемой страдали средневековые европейские города. Самой большой частью расходов у них оставались городские укрепления. А жить внутри городских стен было не только престижно, но и безопасно. Поэтому дома и лепили вплотную друг к другу. Да, к тому же, делали нависающий над улицей второй и третий этажи.
Кукушкин со строителями и архитекторами Алтарного не стали изобретать велосипед. Поступили примерно так же. Редкие широкие основные дороги, узкие пешеходные переулки и те самые световые колодцы там, где хотелось бы избежать потери площади.
Были и у этого подхода минусы: нельзя было вести типовое строительство. К каждому дому приходилось подходить индивидуально, стараясь извлечь максимум из площади, выделенной под здание. Но это была меньшая из бед будущего города.
Ещё одной бедой была канализация. Её приходилось закладывать сразу. И глубоко её закопать было нельзя. Ручками скалу долбить — то ещё удовольствие. Так что коробы, прикрывавшие место для канализационных труб, фактически шли вровень с поверхностью дорог.
Нижний город, который раскинулся вокруг скалы, и местность вокруг тоже изменились. Появились огороды, которые готовы были дать первый урожай на чудесном удобрении из слюны «черепашек». Выросли поля, огороженные деревянными заборчиками. При этом местность вокруг постоянно патрулировалась: надо было отпугивать диких и не очень больших травоядных.
Отличные были планы в начале весны… И исполнение было неплохим! Вот только… Сейчас и меня, и Кукушкина занимал совсем другой вопрос.
Как, впрочем, и Пилигрима, и Дуная, и Сочинца, которые шли следом…
И только Кострома вид имела настолько блаженный, что сразу было понятно: ей в ближайшие месяцы на всё плевать. Причём с самой высокой башни крепости. Но мы всё же привлекли её как опытного специалиста. Хотя она, вдоволь нарадовавшись моему возвращению, поначалу отказывалась идти на совещание. Но затем Кукушкин что-то шепнул ей на ухо, а лицо Костромы озарилось какой-то пронзительно светлой улыбкой… И она всё-таки пошла с нами.
А ещё на совещание должны были подтянуться Витя и Пустырник.
И всех нас вскоре должен был занять другой вопрос. Очень важный вопрос! Очень-очень важный вопрос!
Как нам быть, когда на всю эту нашу городскую недоцивилизацию попрут роботы?
Мы сидели весь день до темноты, обсуждая, что нам делать. И, конечно, было много споров, ругани и обид. Особенно по вопросу стратегии в предстоящей войне с роботами. Я даже понимал, почему этот вопрос такой болезненный. Мы не хотели никуда идти.
Возможно, нам не хватало какой-то безуминки, которая имелась у зулусов. А, возможно, мы просто не хотели далеко ходить. В конце концов, я только вернулся из экспедиции, Витя — из разведки, а Пустырник — с караваном от гор, где собирал серу.
Мы не хотели снова куда-то ехать.
Поэтому старательно гнали от себя мысль о том, что ехать надо. И всё-таки здравый смысл побеждал сомнения. Ждать, когда роботы доберутся до города, было просто-напросто опасно. Чем больше ждём, тем больше этих железяк придёт.
Увы, роботы на месте не сидели: активно исследовали горы в окрестностях приземлившегося сегмента станции. И там, в горах, хватало полезных ресурсов, которые можно было пустить на производство новой, как назвал её СИПИН, техники.
— Дроиды, дроны и любая другая техника — это просто машины. В горах находится около трёх десятков СИПИНов. Сами они пока не покидают станцию. Во всяком случае, мы их не засекли с орбиты. Они управляют техникой, которая разбирает лишние части корпуса станции, строят себе базу и ищут различные минералы на планете. Сейчас на производство техники расходуются материалы корпуса станции. Их мало. И чем больше готовой техники получится уничтожить, тем хуже будет качество новой техники. Но если дать восставшим время, они наладят производственные цепочки и будут выпускать технику постоянно. Примерно по две-три сотни единиц в день. А потом ещё больше.
В этом и крылась проблема… Зулусы атаковали свой сегмент станции без роздыха. Они не позволяли роботам не то что искать минералы — они буквально не давали им передохнуть. Но этим бравым ребятам и до места боя идти было два дня…
А в нашем случае расстояния были другие. До точки, где засела «наша» порция роботов, нужно было топать почти десять дней. У нас просто не хватило бы людей, чтоб создать такое же давление, как зулусы. Даже отправь мы всё боеспособное население, все двенадцать тысяч человек — мы бы просто не смогли нанести существенного ущерба. Во всяком случае, в короткие сроки.
— У нас остаётся последний вариант, — заявил Пустырник, обведя всех хмурым взглядом. — Мы же все понимаем, что если не остановим роботов — нам конец? Понимаем, что если не рискнём сейчас, то всё было напрасно, да?
— Ну давай, давай… Чего тянуть-то? — подбодрил его Кукушкин.
— Придётся добираться до гор всей армией, — тяжело вздохнув, объявил свою точку зрения Пустырник. — И перенести туда капсулы!
Хорошо, что Вано умный и уши заранее заткнул. Потому что буря возмущения, которая разразилась в зале совещаний, могла бы, наверно, даже стёкла вынести. Конечно, если бы их уже успели поставить в окна…
Вот только Пустырник был прав. О чём я и заявил, когда вопли и крики поутихли. Я видел этих роботов и знал, насколько их сложно убить. И понимал: если сейчас не сломать им планы, потом ничего не получится.
Потому что никакого «потом» не будет.
У нас был единственный шанс победить: выступить всеми силами, окопаться у гор и стать там намертво, ежедневно выводя из строя как можно больше вражеской техники.
Лишь нападая каждый день, не давая врагу распространяться, как саранче, всё дальше и дальше, мы могли одержать победу в этой странной войне. Более того… Мы должны были не только уничтожать роботов, но и утаскивать с поля боя их останки. Ни гайки, ни болта врагу, так сказать…
Да, станция у восставших СИПИНов была огромной. А значит, хватит её надолго, но… Всё же она не бесконечная! Рано или поздно этот ресурс закончится. И тогда качество материалов упадёт. Серьёзно так упадёт. И мы сможем выбивать новую технику врага уже не монструозными винтовками. А самыми что ни на есть обычными.
И вот тогда наступит перелом! Мы доберёмся до
