Поели в молчании. Эльдалин сидела, сложив руки на коленях, и отчего-то боялась поднять глаза.

— Ну что же ты? Иди теперь, куда шла, — Ломенар произнес это почти грубо.

— Мне некуда идти, — тихо проговорила принцесса. — Я не могу вернуться, даже если бы хотела. А что впереди, я не знаю.

— Выходит, нам по пути? — он усмехнулся, но усмешка вышла горькой. Эльдалин решилась взглянуть на него и внезапно почувствовала: он вовсе не хочет, чтобы она уходила. Или ей только показалось?

— Мне ведь тоже нет пути назад, — он тоже говорил вполголоса. — Возвращаться некуда. Я не нашел себе места ни под солнцем, ни под луной. Поэтому я здесь, где почти не бывает света. Я думал, если уйду от всех, мне станет легче. Так почему воспоминания не желают отпускать меня? Отчего забвение все не приходит? — Он говорил словно сам с собой, судорожно стиснув кинжал как соломинку, за которую хватается утопающий в отчаянной надежде спастись.

— Кто ты, Ломенар? — Эльдалин впервые назвала его по имени. — Как ты попал сюда?

Юноша вздрогнул, приходя в себя; его глаза полыхнули ненавистью, потом он как-то сник и устало произнес:

— Я и сам теперь не знаю, кто я. Посредине двух народов, изгой, полукровка… убийца. Уверена, что хочешь узнать мою историю? Что ж, слушай. Мне уже все равно…

Глава 1. Наследие

Осталась моя судьба,

И на устах чужое имя.

Я знаю — ты поймешь меня,

Душа моя чиста —

За это вы меня судили!

Эпидемия. Иду на свет

— Мама, расскажи сказку!

— Погоди, сынок, мне некогда. Надо вот эти травы разобрать и отвар приготовить — Филлит просила срочно…

— Мама, расскажи сказку! — требует шестилетний Лоэн упрямо. — А то спать не буду!

— Ну что с тобой делать… — уступает мать и садится на край постели. — Какую же тебе сказку — про огненную кошку и пирожника или про морскую деву с зелеными волосами?

— Хочу новую сказку! Ту, что ты еще не рассказывала!

— Новую? — задумывается мать. — Ну хорошо. Расскажу тебе сказку про эльфийского короля.

— Ух ты!.. Настоящего?

— Самого настоящего. Жил король на острове, во дворце из зеленого камня. Подданных у него было немного, зато не только эльфы — и гномы, и орки, и тейнары, и люди жили на острове в мире и согласии. Король был могущественным магом, на шее носил талисман, в котором была заключена великая сила его народа. Правил король справедливо и мудро, однако тесным казался ему остров, не хотел он провести всю жизнь, не увидев иных краев. Он мог путешествовать по всему свету, если бы захотел, но его манили иные миры, хотел он видеть иные небеса, не похожие на наши. Вместе со своими мудрыми помощниками стал он искать способ выйти за пределы этого мира и наконец нашел, хоть и был опасным и трудным тот способ. Узнал об этом один из его соплеменников и позавидовал черной завистью, что есть у короля тайное знание. Захотел он сам обладать этим знанием, собрал подручных и вероломно напал на зеленый остров. Король и его подданные отчаянно защищались, но силы были неравны. Большая часть обитателей острова погибла, остров провалился в бездонную пропасть. Сам король спасся лишь чудом и едва успел скрыться. С трудом добрался он до суши; у него больше не было дома. С тех пор бродит бывший король по свету, ищет себе новый дом, ищет способ отомстить врагу. Иногда стучится он в двери и просится на ночлег. Никто его не узнаёт, потому что умеет он менять облик, — мать вздыхает и гладит сына по голове. — Может, однажды и к нам заглянет… Спи.

Лоэн очень любил сказки матери и часто представлял, как странствует по неведомым землям, встречает удивительных существ, о которых она рассказывала, становится свидетелем невиданных чудес… В этих сказках шелестела под мокрым ветром золотая трава, ясное небо звенело, подобно струнам гитары, а у солнца был запах — острый, горячий, ни на что не похожий.

В жизни, увы, все было куда печальнее.

Отца своего Лоэн никогда не видел; жил он с матерью и дедом в небольшой деревушке к юго-востоку от Виарена — столицы Арденны. Дед был лесорубом, мать собирала лечебные травы, помогая Филлит, деревенской знахарке, ткала и вышивала. Богатства в доме не водилось, но на жизнь хватало.

Очень рано Лоэн заметил, что его семью в деревне не очень-то жалуют. Сначала он думал, что это из-за дружбы с Филлит (он много раз слышал, как жители говорили о ней со страхом и подозрением), но потом понял — дело не в этом. Стоило матери выйти с ним на улицу, как люди начинали перешептываться, показывать на них пальцами, а иногда вслед Лоэну неслось: «Демоново отродье!..» Это могло значить только одно: он другой, не такой, как они все. И мать, и дед, и Филлит все-таки похожи на них, а он нет. Глядя на свое отражение — в зеркале ли, в реке или просто в бочке с водой, — Лоэн часто недоумевал, почему он так отличается от всех деревенских ребят. Волосы слишком светлые, глаза странной формы… Он никогда не спрашивал о своем отце, видя, как нелегко приходится матери. С детской чуткостью он не хотел причинять ей боль своими вопросами, но любопытство не оставляло его, и он отчаянно надеялся когда-нибудь узнать правду.

Однажды вечером мать, как обычно, уложила сына спать, но сон к нему не шел. Тихо лежа в своем углу, Лоэн невольно услышал разговор деда с матерью.

— Ты видишь? Видишь, что ты наделала, Хельми? — горячился дед. — Из-за твоей глупости теперь страдает невинный ребенок! И занесла же к нам нелегкая того чужака! Я сразу понял: ничего хорошего от него не жди, и тебе говорил! А ты совсем голову потеряла!

— Я любила его, — тихо, но твердо возразила мать.

— Любила? Ты-то, может, и любила (хотя по мне, там была дурь одна), а вот он — вряд ли. Было бы ему до тебя дело — не ушел бы так скоро, остался или уж взял тебя с собой!

— Он не мог, ты же знаешь.

— Не мог? Зачем тогда вообще приходил? — дед плюнул с досады. — Будь у тебя брат, он бы такого не допустил, а с тебя, дурехи, что возьмешь? А с мальчонкой что? Как ему теперь жить?