Кофейня и впрямь оказалась великолепной. Небольшой, но уютный зальчик, окутанный полумраком, над каждым столиком круглое бра, излучающее мягкий зеленоватый свет. По бокам столиков удобные диванчики с подушками для спины. Костя усадил Регину на один из диванчиков, отошел и вскоре вернулся с подносом, на котором стояли две чашки латте и тарелочка с пирожными. При виде пирожных Регина замахала руками:

– Нет-нет! Я не ем сладкое.

– Да? – искренне расстроился Константин. – Жаль. У них тут такие вкусные эклеры. А безе так просто объедение.

– Скушай сам. Мне достаточно будет чашки кофе. И я тебя внимательно слушаю.

– Ну хорошо. – Костя улыбнулся. Зубы у него были безупречные, белые и ровные, от него вкусно и прохладно пахло дорогим одеколоном. Вообще весь вид его говорил о благополучии и процветании. – Начну с самого начала. Я ведь тогда, после окончания школы, не оправдал ваших надежд.

– Не оправдал. – Регина кивнула. – Такая золотая голова, сплошные пятерки по всем предметам. Я была уверена, что ты с блеском поступишь в университет. Ну или в какой-то приличный технический вуз.

– Вот-вот. – Костя хитро прищурился. – Все так думали. И родители мои тоже. Они просто мечтали увидеть меня студентом. Но увы. Я уже ехал подавать документы в МГУ, когда встретил на автобусной остановке своего бывшего соседа по лестничной площадке Никиту. Он был старше меня года на четыре. В детстве мы очень дружили. Потом они с родителями переехали. Контакты постепенно затерялись. Я почти позабыл его, и вдруг он, собственной персоной. Стоит себе и ждет автобус. Ну, я его окликнул. Он обрадовался, мы обнялись. Стали расспрашивать друг друга, что да как. Я признался, что еду в приемную комиссию. Думал, он оценит, какой я крутой, в университет собрался. Но Никитос и не подумал восхищаться. Напротив, лицо его презрительно сморщилось.

– И ты, Брут… – проговорил он насмешливо и безнадежно махнул рукой.

– Что значит «и я»? – рассердился я. – Ты что, тоже учишься в МГУ?

– Я-то? – Никита снова насмешливо поднял брови. – Нет, упаси бог. Я вообще нигде не учусь.

– В смысле – уже закончил?

– В смысле – никогда и не учился. Даже в колледже. Школу кое-как окончил и замутил одно дельце.

– Какое дельце? – Я все еще не понимал, что он имеет в виду. Для меня тогдашнего человек, не выучившийся в институте, был сродни пропавшему.

– О, это долгая история. – Никитос загадочно улыбнулся. – Хочешь услышать?

– Хочу. Но не сейчас. Сейчас я спешу.

– Как знаешь. – Он равнодушно пожал плечами. – Только другого раза может и не быть.

– Это как? – удивился я.

– Да так. Послезавтра меня уже не будет в Москве. Я с друзьями улетаю в Хабаровск. Будем делать бабки. Настоящие, солидные бабки.

Меня так изумили его слова, что я на секунду позабыл про приемную комиссию и папку с документами, которую держал под мышкой. Семья Никиты никогда не была богатой, да что там, они откровенно нуждались и часто одалживали до получки у моих предков. О каких крутых бабках он толкует?

– Ты все врешь, – сказал я. – Откуда в Хабаровске бабки?

– От верблюда, – спокойно ответил Никита и легонько ткнул меня в плечо. – Мы нашли там товар. Много дешевого товара. Его надо выкупить оптом, привезти в Москву и сбыть на рынках. Стартовый капитал есть – я весь год работал в Макдаке, мои друганы тоже. Хочешь, возьмем тебя в долю? Просто так возьмем, бесплатно. Потом отработаешь.

– Ты с ума сошел. – Я повертел пальцем у виска. – У меня экзамены на носу.

– Ну раз экзамены, тогда прощай. – Никита театрально похлопал меня по плечу и направился к подошедшему автобусу.

Не знаю, что на меня нашло. Наверное, это подействовала жара, а может, ужасное напряжение всех последних месяцев или все вместе. Но я вдруг крикнул:

– Стой! – и бросился за ним вдогонку.

Это был совсем не мой автобус, но я влез в него следом за Никитосом. Он посмотрел на меня с любопытством. В его глазах мелькнуло уважение.

– Что?

– Расскажи мне все подробно!

– Сейчас?

– Да, прямо сейчас!

– И ты не поедешь в институт?

– Нет.

– Лады. – Никитос пробрался сквозь толпу и прислонился спиной к стене рядом с оконным проемом. Я тотчас очутился рядом. – Сейчас все сам увидишь, – сказал Никитос.

– Куда мы едем? – спросил я.

– В наш офис.

– У вас есть офис?

– А как же? – Он посмотрел на меня снисходительно, как на неразумного ребенка.

Больше я вопросов не задавал. Терпеливо дождался, пока автобус затормозит на одной из остановок. Мы вышли и зашагали к длинной пятиэтажке, стоящей в глубине квартала. Солнце вовсю припекало, но спине моей было холодно от волнения. Я не представлял себе, что скажу родителям. Как объясню, почему не доехал до комиссии и не подал документы. Однако любопытство было сильнее страха.

Офисом Никитоса и его друзей оказался обычный подвал, в который вела железная дверь. У Никиты был ключ. Он отпер ее, и мы очутились в крохотной темной и сырой комнатенке, сплошь заваленной какими-то коробками.

– Вот, полюбуйся. – Никита открыл одну из коробок. Там лежали прозрачные упаковки не то легинсов, не то цветных колготок. – Это наш товар, – произнес он с гордостью. – На рынках идет на ура. До этого мы закупались в Подмосковье и Туле, но теперь нашли отличную оптовую базу под Хабаровском. Съездим туда, наладим контакты, и бизнес пойдет в гору. Там еще масса отличного товара по копеечным ценам.

Я рассеянно рассматривал разноцветные упаковки.

– Неужели вы зарабатываете на этом деньги?

Никита хмыкнул.

– Ну а ты как думал? Стал бы я тащиться в Хабаровск. Это тебе, брат, не в МГУ учиться.