Вот так история! Дик привалился к стене, пытаясь хоть как-то разобраться в событиях этого вечера. Луч его фонаря лихорадочно заплясал, освещая бездыханное тело.

Все произошедшее складывалось в цепочку тайн. Девушка, появившаяся на поляне так неожиданно, исчезла, оставив вместо себя женщину практически втрое старше. Но еще хуже и еще необъяснимее был тот факт, что эта женщина оказалась мертвой, причем умерла она недавно, так как тело было еще теплым. Она тоже была одета в дорогой вечерний наряд, а на груди у нее виднелась кровь, и Дику хватило беглого взгляда на тело, чтобы понять, что ее застрелили, попав точно в сердце. Но зачем и почему?

– Проклятье! – вырвалось у Лоусона, уже в третий раз за этот вечер, и он задумался, как же ему выпутаться из этой ужасающей ситуации, в которую его загнала злая судьба.

Он прекрасно осознавал, что его легко могли арестовать.

Затем инстинктивное стремление человека обезопасить себя, насколько возможно, взяло верх и побудило его к мгновенным действиям. Селвин мог приехать с табаком в любой момент, так что необходимо было спрятать тело, прежде чем полицейский заметит его. Интуиция предложила путешественнику быстро унести эту чертову улику куда-нибудь подальше, где ее вряд ли смогут найти. Человек, ведущий разъездной образ жизни и постоянно рискующий, начинает соображать гораздо быстрее: не успел Лоусон до конца продумать весь свой план, как обнаружил, что уже выносит свой страшный груз прочь из повозки. И пока он нес тело через поляну, мимо потухшего костра и пруда, ему удалось выбрать идеальное место, чтобы его спрятать. Правда, эту мысль тут же вытеснила другая. Ричард сообразил, что не может закопать тело, так как если его найдут, что, скорее всего, рано или поздно произойдет, то близость к этому месту деревни Сарлей и факт скрытия трупа обернутся против него. Будет лучше, решил он, просто положить тело где-нибудь в лесу, как будто женщина именно там погибла от выстрела неизвестного убийцы.

Но куда ее положить? Ответ пришел Дику на ум так быстро, что было очевидно: добрый ангел был сегодня на его стороне. Девушка пришла со стороны тропинки у березы, поэтому можно было предположить, что пожилая женщина – возможно, ее мать – последовала за девушкой, чтобы присмотреть за ней. Вероятно, именно так все и было. Лоусон, помнящий, что время летит и на счету каждая секунда, не стал тратить эти драгоценные секунды на обдумывание этой идеи: он отнес свою жуткую ношу к тропинке, прошел по ней небольшое расстояние и аккуратно положил труп на землю. К счастью, он был достаточно осторожен и тщательно обернул вокруг тела плащ, прежде чем переносить его, так что его серый костюм не испачкался кровью, и его ничто не могло скомпрометировать. Соблюдя все эти меры предосторожности, он был убежден, что никакие улики в любом случае не способны указать на него или его повозку.

Прежде чем покинуть это ужасное место, Дик навел фонарь на безжизненное белое лицо убитой. Оно было очень красивым, с правильными аристократическими чертами. Поскольку жизнь покинула это тело, на лице не было никакого выражения, которое могло бы что-то сказать о характере несчастной. Но Лоусон посмотрел на резкий контур ее губ и подбородка, на форму носа и на широкий и высокий лоб и пришел к заключению, что при жизни эта дама была властной и влиятельной особой. Также он заметил, что ее туфли были совсем не пригодны для хождения по такой местности и что на ней было много украшений: на шее, на запястьях и на пальцах. Даже под черной кружевной вуалью, закрывающей ее густые седые волосы, блестели украшения с алмазами, что, очевидно, говорило о ее достатке и о хорошем положении в обществе. Наконец, присутствие драгоценных камней наводило на мысль, что ограбление точно не было мотивов преступления, и делало это убийство абсолютно бессмысленным.

Естественно, Лоусон предпочел бы подольше поизучать труп и место убийства в надежде найти что-то, что дало бы ему подсказку об имени жертвы, но времени на основательные поиски не было. Он хорошенько оглядел себя со всех сторон, освещая свою одежду фонарем, чтобы убедиться, что на нем не осталось никаких подозрительных следов. Потом он удостоверился, что земля была слишком сухой и твердой, чтобы на ней можно было обнаружить следы. Судьба оказалась благосклонной к нему, все было в порядке, и мужчина с облегчением поспешил обратно на поляну, радуясь, что самое тяжелое теперь позади. Задумчиво потирая свой подбородок у вновь разведенного костра, он начал обдумывать свой следующий шаг с гораздо большей осмотрительностью.

Логичнее всего было пойти к Селвину. Дик натянул штаны и сапоги и направился к дороге, по которой он приехал, казалось, целую вечность назад. По пути он придумал оригинальную версию событий, которая объясняла все случившееся, не особо впутывая его в это дело. Пока он шел, часы на церкви пробили половину двенадцатого.

– Слишком рано, – заговорщически прошептал Лоусон, шагая через лес, освещенный холодным, ясным светом луны. – Надо растянуть время, когда я был без сознания из-за того, что врезался в ствол дерева. Иначе Селвин удивится, почему я не поднял тревогу раньше.

Деревенский полицейский опаздывал на свой обход, поэтому Лоусон свернул на главную дорогу. Громкий стук тяжелых ботинок дал ему понять, что кто-то приближается, и в эту же секунду Дик бросился бежать с такой невероятной скоростью, что налетел на Селвина и толкнул его на ближайшую ограду.

Полицейский тут же схватил свой фонарь и издал возглас удивления при виде лица друга, который еле дышал.

Придя в себя, молодой человек подскочил к офицеру, с трудом пытавшемуся перевести дыхание.

– Селвин! – Ричард схватил старого друга за руку и поспешно затараторил: – Бежал… всю… дорогу… выстрел… слышал… выстрел… давно… выстрел… выстрел!

– Браконьеры? – уточнил сразу же напрягшийся констебль.

Лоусон смахнул пот с лица и присел на обочину, чтобы восстановить дыхание.

– Может быть, – кивнул он. – В любом случае… выстрел. Я слышал один. Разве браконьеры…

– О, они повсюду, сэр. Не дают мне ни дня покоя. Когда?..

– В четверть одиннадцатого. – Дик поднялся с земли, теперь уже похожий на себя, так как он устал делать вид, что запыхался от бега. – Я лег спать пораньше, – Лоусон ненавидел лгать, но это было необходимо для блага девушки, хотя он и понимал, что она могла быть вовлечена в преступление, – но мне стало жарко. Поэтому я натянул штаны и сапоги и, выйдя на свежий воздух, обнаружил, что моя лошадь исчезла. В лесу, пока я искал ее, я услышал выстрел. Это было примерно в четверть одиннадцатого, так как я слышал бой часов.