Шрифт:
Закладка:
Морис Милн глядел на меня, покраснев от злобы. Ректор Колд стоял, отвернувшись, прикрывая рот ладонью и едва сдерживая смех. Видимо, за все время существования Академии ни один студент не нес подобный вздор в свою защиту.
— А хотите, я вам расскажу еще одну историю, и вам точно станет все ясно. Когда мне было лет двенадцать … — снова обратилась я к главному смотрителю.
Господин Милн медленно встал с кресла и с красными от бешенства глазами произнес:
— Замолчите сейчас же, — затем немного выдохнув, уже спокойнее продолжал. — Пока, Алина Кэнтнис, вы можете идти. Если понадобится, мы вас пригласим.
— Мне кажется, господа смотрители мне не поверили. Вы ведь можете взглянуть и убедиться, что я вас не обманываю.
— Да идите вы уже, — взорвался некогда невозмутимый Морис Милн.
— А, хорошо, — притворно рассеянно ответила я. — Конечно, конечно. Только вам обязательно нужно побывать в моей комнате.
— Идите на занятия, — проорал смотритель, перебивая меня и краснея от злобы.
Я тяжело вздохнула и кивнула, отступая в сторону двери. У самого выхода я повернулась и сказала:
— Вы зовите, если что. Я непременно приду, господин Милн.
После этого я выскочила в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь.
Оставшись одна, я медленно выдохнула и пошла. Меня колотила нервная дрожь, мысли хаотично носились в голове, даже не пытаясь оформить более или менее вменяемое объяснение моей пламенной речи. Я остановилась напротив окна, прислонив голову к стеклу. Падающие капли дождя барабанили по подоконнику, отдаваясь эхом в моих ушах.
— Это что сейчас было? — пронеслось у меня в голове.
События последних минут перемешались у меня в голове, и я приняла единственно правильное решение — вернуться в аудиторию.
Попросив прощение у преподавателя за опоздание, я прошла к своей парте и села как ни в чем не бывало.
Илона многозначительно смотрела на меня. Она ждала от меня подробного рассказа. Ее распирало от любопытства, зачем меня вызывали. Но я не обращала внимания на ее намеки. После занятий она все-таки задала волнующий ее вопрос:
— Зачем тебя к ректору вызывали?
— Понимаешь, мне нужно было отлучиться, а я никого в известность не поставила и прогуляла занятия. Вот и получила сейчас от ректора нагоняй, — смущенно проговорила я.
Илона недоверчиво на меня посмотрела, но других вопросов задавать не стала, а пригласила отправиться в буфет.
Выходя из кабинета, я заметила Клауса и Томаса. Едва заметно кивнув им, я быстро попрощалась с Илоной и отправилась в комнату. Заметив меня, приятели пошли следом.
Не успела я зайти к себе, как услышала тихий стук в дверь.
Пройдя в комнату, Томас и Клаус накинулись на меня с расспросами.
— Я тоже очень рада вас видеть, — произнесла я улыбаясь.
— Что случилось? Ты можешь нам хоть что-то объяснить, — нетерпеливо начал Клаус.
Стоило Томасу взять меня за руку, как он заметил браслеты.
— Что это? — в голос проговорили они.
Я стояла чуть не плача, дрожащим голосом пересказывая недавние события.
— Как только вы покинули замок, к нам ворвались служители из Тайной Канцелярии, намереваясь посадить меня в тюрьму. Отец и Хранительница воспользовались процедурой поручительства, поэтому меня не арестовали, а всего лишь надели Оковы Смирения. Теперь, пока идет расследование, я буду вынуждена их носить и мне нельзя покидать стены Академии.
— А что означают эти браслеты? — спросил Томас, кивнув на мои запястья.
— Это и есть Оковы Смирения, которые блокируют любое применение магии.
— И что будем делать? — растерянно спросил Клаус, почесывая затылок.
Я пожала плечами и сказала:
— Меня уже вызывали сегодня на допрос.
Они уставились на меня удивленными взглядами. Я с чувством глубокого удовлетворения посмотрела на их изумленные лица и едва не показала им язык.
— И как все прошло? — встревожено спросили приятели.
— Не знаю. Мне сказали, что вызовут позднее.
— Может попробовать снять эти браслеты или снова укрыться где-нибудь? — тихо произнес Томас.
Я отрицательно покачала головой и ответила:
— За меня поручились Хранительница, отец и даже ректор. Я не могу подвести их всех. Остается только ждать.
— Алина, что значит ждать? А если тебя признают виновной? — с волнением в голосе спросил Томас.
— Давайте дождемся окончания расследования, а потом уже будем действовать. — раздраженно отозвалась я, а затем уже тише добавила — У нас нет другого выхода. Расскажите лучше, как дела у вас.
— У нас все нормально, — начал Томас. — Я встретился с сестрой, все ей рассказал. Знаешь, она так обрадовалась, что у нее есть брат. София рвалась пойти вместе с нами и сейчас ждет нас в замке Хранительницы. Я очень хочу, чтобы ты с ней встретилась.
— Я тоже горю от нетерпения с ней познакомиться, — мягко улыбнулась я.
Тут встрял Клаус и сказал:
— Ну, хорошо. Пока ты ждешь окончания расследования, мы с Томасом разузнаем последние новости в Академии, а там уже согласуем наши дальнейшие действия. Сегодня отдыхай, а завтра встретимся и поговорим.
— Да, Алина, Клаус прав, нужно все обдумать, а потом уже будем действовать.
— Ну, так и решим, — сказал Клаус, вставая и направляясь к двери.
— До завтра, — произнес Томас, впиваясь в меня взглядом.
— До завтра, — ответила я смущенно.
После ухода приятелей я взяла кота на руки и, рассказала ему, что говорила в кабинете ректора.
Мой питомец был возмущен до глубины души:
— Да как ты могла меня так опозорить? Я разве от тебя когда-нибудь убегал? Вот она человеческая неблагодарность.
— Василий, ну неужели ты не понимаешь, я сказала это не для того, чтобы тебя унизить. На самом деле ты самый лучший и преданный питомец на свете. И я очень-очень тебя люблю, — воскликнула я.
Мой лохматый приятель весь остаток вечера со мной не разговаривал, забравшись в самый дальний угол комнаты. Несколько раз я пыталась помириться, но кот был непреклонен.
— Василий, ну что я должна сделать, чтобы ты меня простил? — умоляюще спрашивала я.
Он свернулся в комочек и обиженно молчал. Ближе к ночи в комнате появился отец.
— Ну что, артистка, рассказывай. Что ты устроила сегодня на допросе?
— Пап, это вышло спонтанно. Я не знаю, что на меня нашло.
Отец усмехнулся и проговорил:
