— Кажется ты забыл о том, что наш план слегка прогорел?

— Считаешь, я могу не помнить о том, что я теперь телестаф? — возмутился голос в гаджете так сильно, что на последнем слове экран вспыхнул ярко-жёлтым.

— Да, прости. — сказал Максим и откинул голову на спинку дивана.

— Зато я всегда могу запустить систему самоуничтожения… — Гриша вдруг замолчал и, очевидно, обдумывая что-то, добавил, — твой и Юлин договор я успел изъять из глобальной сети и вы теперь свободны. Осталось только выбраться.

— Даже не думай! — внезапно перебил его Максим. — Мы обязательно что-то придумаем. Слышишь?

— Но мы не знаем, что будет если телестаф выйдет из строя! Возможно меня просто вернут на исходную позицию.

— Мы не можем знать наверняка и рисковать тобой… Нет, это не подходит. Забудь!

— Ладно, защитник! Отдыхай.

Глава 5

По ту сторону симуляции

Максим пришёл в себя и резко зажмурился от боли, прострелившей виски. В ушах стоял звук бьющегося стекла, писк шин и мучительный скрип металла, сминаемого вторым автомобилем.

Парень резко подскочил, когда воспоминания стали выстраиваться в логическую цепочку.

— Эх, Палин, если ты умер, то кое-кто задолжал тебе кругленькую сумму. — хотел съёрничать Максим, но, передумал и промолчал.

Однажды на новоселье у друзей Юля весь вечер доказывала существование ада и рая, они с парнем даже слегка повздорили, но в итоге случайно пролитое на юбку вино сдвинуло все акценты на пятновыводители и абстракционизм. Максим вспомнил тот летний вечер и прошептал одними губами:

— Юля… Вот же я… — он скривился, точно от боли, как вдруг осознал, что находится внутри шарообразного кокона.

Он дотянулся до стенки и обнаружил, что руки охвачены прозрачно-бирюзовым свечением. Максим повертел их, разглядывая покровы тела, а затем опустил взгляд на ноги. Казалось свет пробивается даже через плотную ткань брюк.

«Как такое возможно? Может быть обман зрения? Да, наверняка какая-нибудь усовершенствованная разработка рассеянного света.»

Какое-то время он рассматривал кокон, отыскивая хоть что-то напоминающее механизм открывания, но всё безуспешно. Внезапно энергонити мелко завибрировали, сменяя то яркий свет, то потухая совсем. Так продолжалось не больше минуты, а затем нити исчезли вовсе, открывая взору огромный зал с ещё, по меньшей мере, тысячью такими же коконами. Все, за исключением одного, испускали равномерное бирюзовое свечение.

Это тогда настолько ошеломило Максима, что мысли об аварии сразу сдвинулись куда-то на второй план.

От бирюзовых шаров отходили по две-три серебристые нити, протянутые как ветви дерева сначала к одной потолще, а затем к общему стволу шириной полметра под потолком.

Как только Максим вылез из капсулы и опустился на пол, сработала неприятная сирена. Она ударила по барабанным перепонкам высоким звуком с примесью низкого треска, отчего захотелось сжаться и забыть, что такое слух.

В дальней стене показался полукруглый проём. Сначала зажёгся низ, так словно бы стену распилили, оставляя уплотнённые края, как после сварки. Затем середина полукруга исчезла и внутрь вбежали обеспокоенные человекоподобные гуманоиды в бордовых комбинезонах с золотыми нагрудными значками. Их хвосты доставали до пола, но при этом ни чуть не мешали передвижению. Максим не смог сходу определить, женские это особи или мужские, хотя разглядывал почти всё время, пока хвостатые преодолевали десятиметровое расстояние, полностью занятое светящимися коконами.

Бежать не было смысла, особенно если совершенно не понимаешь где и зачем находишься. И, к тому же, Максиму казалось, что цивилизованный разговор это первый инструмент в любых странных обстоятельствах. Вот только когда хвостатые подошли по ближе, понял, что ошибался.

Не знакомый диалект и сочетание непонятных звуков привело его в легкий ступор. Если английский он знал, а любые другие славянские языки получалось отчасти угадывать интуитивно, то тут только эмоциональный окрас говорил о том, что происходит спор.

Кожа незнакомцев имела бледно-синий цвет, а полностью безволосые головы обрамляли крупные черты лица. Параллельно от затылка к широким лбам шли две полосы бугров, напоминающих небольшие шишки или рога, ещё не пробившиеся через кожу, которые в передней части казались больше, а у шеи, и вовсе, сходили на нет.

Один попытался уложить Максима обратно в кокон, а другой что-то кричал на своём языке эмоционально жестикулируя руками. Шум отдавался гулким непонятным эхом так, что казалось остальные люди уже давно должны выскочить и составить компанию нерадивой троице.

Максим прикрыл глаза, шумно вдыхая воздух и сразу же почувствовал себя в стерильном медицинском кабинете. Не хватало только медикаментов и капельниц. Он отчётливо представил холодную кушетку, шкаф с ампулами и Юлю в коротком халате на обнаженное тело…

«Стоп. Чего?» — остановил себя Максим, как внезапно сквозь туман в голове начали пробиваться знакомые слова.

— Почему он фстал? Капфула довфна уаботать. — прокричал один из хвостатых сильно шепелявя, так что слова едва можно было разобрать.

— Она неисправна, архаинов хвост! — отвечал другой, тыча пальцем в потускневшие над капсулой нити.

— Такого никофда не флучалофь! — истерил первый так, что если бы у него были волосы, то он бы их все выдернул.

— Надо сообщить Вершителям, — сказал второй и неожиданно повернулся к Максиму, который вслушивался в каждое слово.

— Кто такие эти ваши Вершители? — спросил парень, не отрывая от гуманоидов взгляда.

— Ты нас понимаешь? — обратился хвостатый и не ожидая ответа, добавил, — Не мыслимо…

Глава 6

На земле

— Юля, просыпайся! — Максим на мгновение замешкался над беззаботно спящей девушкой.

На какой-то короткий миг ему показалось, что они вернулись на полтора года назад, когда их беспокоил только ранний подъём на работу и нежелание расставаться после бурной бессонной ночи даже на жалкие 10 часов. Когда бабка Глаша, живущая этажом выше, старательно топила их раз в пару месяцев, умудряясь при этом ворчать на шум в неположенное время.

И сейчас, глядя на спящую беззащитную девушку, он ощущал, насколько сильно она успела врасти под кожу, что даже с того света вернулся. Но готов делать это снова и снова, пусть сами создатели будут против них, плевать.

Максим склонился над постелью Юли и заботливо убрал прядь с лица. Не хотелось думать ни об охотниках, ни о вершителях, ни о ком.

— Чего застыл? — раздалось из гаджета. — Буди давай скорее, у нас мало времени!

Юля нехотя распахнула глаза, чувствуя, как тëплая рука гладит щëку и спускается на шею до ключицы.

— Ты прекрасна, — выдохнул Максим почти в губы. — Но нам нужно бежать. Нас вычислили и скоро здесь будут охотники.

Юля попыталась проморгаться, усиленно вороша в памяти всё произошедшее. И на удивление вместо паники её накрывала огромная тëплая волна, собирающаяся сгустком