Шрифт:
Закладка:
Машина! Та тачка, БМВ! Да неужели…
Поехали кататься, пьяные. Наверное, и обдолбанные. Девчонка на скорости выпала, свернула шею. Остальные испугались и уехали. Могло быть? Запросто. Большинство преступлений так и происходит – по глупости, по пьянке, по недоразумению. Осознанные тяжкие преступления против личности – довольно редки. Когда я работал – у нас четыре из пяти убийств были бытовыми. Их и не раскрывали, а оформляли. Протрезвевший убийца, осознавший что натворил – либо сразу шел сдаваться, либо задерживался за сутки – двое…
– Позвонил?
– Да.
– Чего сказали?
– Приедут…
– Ладно…
Душан поежился, перекрестился
– Страх какой.
– Не узнаешь ее? Местная?
– Нет…
– Да погоди ты, не вздумай туда ходить! Отсюда смотри…
– Нет… платье незнакомое… нет… да и не ходит у нас так никто.
– Вчера слышал что-нибудь? Вечером, ночью?
– Да нет. Мы коров подоили, и спать легли.
Понятно.
– В полиции лишнего не говори. Нашел и все, больше ничего не знаю. Будешь говорить, на того думаю, на этого – сам же потом пожалеешь…
…
Через три часа местная жандармерия повезла нас в «управу» разбираться.
Полицейская управа Ниша – располагалась в большом, полукруглом здании времен развитого титоизма, с тех пор ни разу не ремонтировавшегося. Пропускной режим был хреновый, вахтер сидел, но по факту проходил, кто хотел. Нас не разделили, чтобы мы не смогли договориться, а просто оставили в коридоре и попросили подождать. У меня пистолет на кармане – но никто и не подумал обыскивать.
Жареный петух по-настоящему еще не клевал?
Нет, клевал, Косово рядом совсем. Не поняли?
Мы, русские – очень хорошо умеем жить этаким военизированным лагерем. Каждый в нем моментально находит свое собственное место. А тут – не умеют.
И я не знаю, хорошо это или плохо…
Так мы сидели полчаса, может и больше и уже успели заскучать. Потом появились, наконец полицейские, и развели нас по разным кабинетам…
…
Меня допрашивал совсем молодой парень, худой, чернявый, чем-то похожий то ли на турка, то ли на албанца. Он ходил в неуставной кожаной куртке, за карман дужкой были зацеплены очки. Мне он понравился. Я умею отличать случайных людей в полиции от тех, кто там действительно должен быть, от легавых собак, для которых догнать зверя и вцепиться в него зубами – лучшая награда. Этот был как раз из таких, легавых. Может, опыта и знаний у него и маловато, в оперативной тактике слабоват – но если есть желание, можно многого добиться.
– Панин Александр…. – сказал он, смотря на скрепленную степлером распечатку, в которой явно была информация обо мне
– Никитович – подсказал я
– Гражданин Сербии.
– С прошлого года.
– Вы владеете сербским языком? Желаете переводчика?
– Владею. Переводчик не нужен.
Детектив посмотрел на меня
– И сказал бы, добродошли, да не та ситуация.
– Понимаю – сказал я
Детектив посмотрел на меня, потом снова углубился в планшет с рапортом
– Как вы оказались на дороге?
– Да случайно – сказал я – Душан, то есть гражданин Танич – он фермер, живет дальше по дороге. Он ко мне заезжает, утром, когда на базар едет, я у него покупаю сыр, молоко. Вот и сегодня заехал…
– В котором часу?
– В семь.
– Так рано?
– Он на базар ехал. А я рано встаю, я же русский.
Сербы рано не встают
– Хорошо, дальше?
– Ну, дальше, я за компьютером сидел, книгу писал. А через пять часов, то есть без десяти двенадцать, слышу крики. Душан бежит бегом, сам бледный, говорит – там труп в канаве у дороги. У него трактор сломался…
– Трактор сломался? Он вам так сказал?
– Ну, да.
Я понял ход мыслей.
– Да вы что. У его трактора скорость двадцать километров в час, максимум. На таком если и захочешь, человека насмерть не собьешь.
– Ну, хорошо…
…
– А почему он к вам побежал? Почему сразу полицию не вызвал?
– Не знаю. Испугался, наверное.
…
– Мой дом ближе всего по дороге.
– Что вы сделали потом?
– Оделся и с ним пошел. Дошли, смотрим, там, в самом деле, труп.
– А как вы поняли, что это труп?
– Ну…
А в самом деле – как?
Почему я сразу подумал что это – труп? Я не спускался, пульс не проверял. Но почему то я сразу понял, труп.
– … лежит, неподвижная, в канаве. Если бы пьяная была, пошевелилась бы.
– Вы подходили к трупу?
– Нет, конечно.
– А Танич?
– Нет, по крайней мере, при мне. Я запретил. И он мне говорил, что не подходил.
– А почему? Может, человеку плохо…
– Да не двигалась она! А подойти – значит, натоптать, может, уничтожить какие-то улики, помешать полицейскому расследованию.
– Вы специалист по полицейскому расследованию?
– Я телевизор люблю смотреть. Детективы.
Детектив пытался придумать еще что-то, но не получалось. Решив, что пока достаточно, он забарабанил по клавишам. Потом – зашипел принтер, выбрасывая горячий лист бумаги.
– Прочтите и распишитесь. Если что непонятно – спрашивайте.
С моих слов записано верно, мною прочитано…
– Уезжать никуда не собираетесь?
– Пока нет.
– Если соберетесь, дайте знать.
– Непременно.
Я подумал, что это всего лишь еще один странный эпизод в моей жизни, в которой их и так было достаточно. Но как оказалось, неприятности мои – только начинались. И не только мои.
История эта с трупом девушки в канаве – начала обрастать подробностями с самого начала. Про нее писали газеты. Как оказалось, это была Аня Никич, семнадцати лет от роду, несмотря на юность уже довольно известная модель. Постоянно проживала в Белграде, хотя сама была как раз из Ниша. У нее был парень, довольно известный футболист, в этом году вышел за Партизан, успел назабивать… в общем будущая звезда.
Про то, что произошло газеты, писали скупо и в чем-то противоречиво. Если верить им, получалось, что перед смертью она встретилась со своим парнем, а потом отправилась тусить на берег Дуная – там полно барж пришвартовано, на которых дискотеки полуночные происходят. Отправилась одна.
