После этого был ужин в пледах с музыкантами, свечами и цветами — укромное место на пляже только для нас, и мы снова целовались. Но ничего больше.

— Прости за грубость, но, может, хватит строить из себя недотрогу? — Кирилл тянется ко второй бутылке вина, в то время как я к алкоголю даже не притрагивалась.

Кирилл перебрал лишнего. Будет раскачиваться. Швырять в меня бутылкой. Надо бежать?!

— На первый раз прощаю. Я никогда ничего не играю и не строю. О чем ты вообще? — вроде, пока драться не собирается, но уже достаточно раздражен, чтобы показать свое «фи».

— Тогда почему мы с тобой до сих пор топчемся на «первой базе»? — понятно, он хочет беспрекословно обладать мной, а я не слушаюсь, останавливаю там, где заканчивается моя зона комфорта.

— Потому что я живу по велению моего сердца и не держу в голове, когда и на какую «базу» мне пора переходить по негласному расписанию. Разве мы плохо провели время?

— Неплохо. Но я уже не школьник, и мне нужно больше.

НУ ТАК ИДИ И СНИМИ СЕБЕ ОЧЕРЕДНУЮ СЛУЖАНКУ, КОТОРАЯ БУДЕТ РАДА ЗАПРЫГНУТЬ НА ЧАСОК В ТВОЮ ВДОВЬЮ ПОСТЕЛЬ, — мне очень тяжело играть роль непринужденной девушки. Похоже, он не изменился — воспринимает меня как кусок мяса, но только более элитный, труднее добываемый деликатес.

После долгого молчания и еще пары бокалов он продолжил: «Слушай, я знаю все эти ваши приемчики эскортниц и содержанок. Давай завязывать?»

— ЭТО ТЫ СЕЙЧАС ВООБЩЕ О ЧЕМ?! — я чуть не задохнулась от возмущения. Чего-чего, а денег своим телом вымогать я у него не планировала.

— Строишь из себя «не такую как все». Я буду тебе присылать дорогие подарки, ты от них отказываться. Ломаться. Потом вручу вещь подороже — ну, тачку там или коллекцию платьев, и ты как миленькая примешь дар и в тот же вечер пустишь меня к себе в постель. Давай сразу список того, что ты хочешь, и мы пропустим эти этапы.

Я вскакиваю из-за стола, случайно задев и разбив бокал. Ну ничего, так даже драматичнее.

— Я ХОТЬ РАЗ У ТЕБЯ ЧТО-ТО ПОПРОСИЛА?! Делала намеки на дорогие подачки?! Я согласилась пойти с тобой на свидание, потому что ты мне понравился, и потому что, как мне казалось, ты умеешь удивлять женщин. Удивил так удивил, ничего не скажешь.

Швыряю плед на стул, ищу сумочку — надо собираться домой. Останавливаюсь и смотрю ему в глаза: «Ты не думал, что на свете бывают разные люди, и не все женщины хотят твои миллионы? Подумай об этом на досуге, и мне больше не звони».

Кирилл сначала сидит ошарашенный, и начинает нервничать: «Куда ты собралась? Сюда такси не приедет, это закрытая территория»

— Значит я пойду пешком! Будет время, чтобы протрезветь и все осмыслить.

Он хватает меня за руку: «Кристина, я умоляю, мой человек отвезет тебя домой».

— У тебя здесь только один шофер, а я не горю желанием ехать с тобой в одной машине, уж прости меня за мою откровенность!

— Клянусь, я сяду на переднее сидение, и ты меня даже не заметишь. Пожалуйста, не ходи никуда ночью одна, это очень опасно.

— С каких пор ты печешься за жизнь обычной содержанки-потаскушки?

Видно, что Кирилл очень сильно паникует. Он-то, такой самодовольный и циничный, думал, что идеально разбирается в людях — алчных, лживых, двуличных; видит всю их грязь и уловки. А оказалось, что своими необдуманными выходками он, возможно, отпугнул навсегда достойную, идеальную для себя женщину — и теперь в шаге от того, чтобы рвать на себе волосы. Спасибо вину, оно помогает стрессу расти, и мне это на руку.

— Прошу тебя, не говори так! Я идиот, сам не знаю, что на меня нашло, когда я делал такие намеки…

— Что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Хорошо, что я не успела в тебя влюбиться, и ты проявил себя в самом начале.

Он сейчас в обморок грохнется от досады. Ладно, на сегодня я наказала его достаточно сильно, надо бы не перегнуть с отвращением. Хотя обидно, черт возьми! Что он себе позволяет?!

— Давай поговорим в другой раз, а сейчас, пожалуйста, садись в машину. Если я совсем тебе противен — я отправлю водителя с тобой, а сам подожду своей очереди на пляже.

— Не нужно. Еще простудишься или нарвешься на отморозков. Поехали. Но ни слова в мой адрес.

Домой я возвращаюсь в гробовой тишине. Пытаюсь понять, правильно ли отреагировала на обвинения или перегнула палку? То, что я им манипулирую, он почувствовал, просто ткнул не в ту область. А что если у меня не удастся влюбить в себя эту эгоистичную скотину?

Глава 7

(Три года и два месяца назад)

Стена. Грубые толчки. Мне снова больно.

Наконец-то все заканчивается, но Кирилл не спешит уходить как раньше. Сел на кровать и смотрит слегка затуманенным взглядом. Видимо, сегодня он выпил что-то, что толкало его на откровения.

— Как же ты мне противна. Узнала правду, и ни слова мне не предъявила. Все проглотила. Все терпишь. Я бы на твоем месте подсыпал мышьяка всей нашей семейке. Я бы в нашу брачную ночь накинулся на себя с кулаками, если бы про меня вякали подобное.

— Ты хочешь, чтобы я тебя сейчас ударила? — не понимаю, чего он добивается. Я тут на птичьих правах, любой писк — и вылечу за дверь. Но не жилплощадь меня беспокоит, а мои бедные доверчивые родители, у которых разорвется сердце, если они узнают, какая судьба оказалась у их единственной дочери.

— Только попробуй, — сразу же оскалился и оживился, — и я сломаю тебе палец или руку.

Зачем он провоцирует меня, подначивает на агрессию? Уже не интересно измываться надо мной просто так? Теперь я должна подарить ему малейший повод, чтобы он "справедливо" обрушил на меня весь свой нереализованный гнев?

Я задерживаю дыхание, не смотрю в его сторону и стараюсь не шевелиться. Может, он потеряет интерес и уйдет? Пусть идет скандалить с матерью, с прислугой. Сегодня он уже достаточно тиранил одну меня.

— Что, тебя даже не волнует, почему мама выбрала тебя?! Почему связала нас эти браком-посмешищем?!

— Я верила, что ты меня любишь… — голос мой сдавленный и с горечью. Тереблю в руках одеяло — у меня все еще болит и ноет душа от такого предательства.

Он с отвращением сплёвывает на пол: «Я никогда в жизни не говорил тебе этого».

— Некоторые вещи не обязательно говорить,